Что бы там ни было, но уже немало времени прошло с тех пор, как мужчина смотрел на меня подобным образом, и я как можно грациознее кивнула в ответ.

После недолгого молчания собравшиеся в буфетной выразили свое восхищение словами, и даже Мурта позволил себе еле заметную улыбку, в полном удовлетворении от результатов своих усилий. Тебя-то кто назначал законодателем моды? — сердито подумала я, но в глубине души вынуждена была признать, что именно он устроил так, что я венчаюсь не в серой сарже.

Венчаюсь. Боже ты мой! Портвейн и кремовые кружева временно вернули мне жизнерадостность, и я решила забыть о значительности момента.

Окинув собравшихся взглядом, я заметила одно существенное упущение. Жениха моего тут не было. Подбодренная мыслью о том, что ему, возможно, удалось удрать через окно и он теперь уже далеко, я приняла очередную порцию вина из рук хозяина гостиницы, прежде чем последовать за Дугалом на улицу.

Нед и Руперт пошли за лошадьми. Мурта куда-то исчез, возможно, отправился на поиски следов Джейми.

Дугал поддерживал меня одной рукой — как бы на тот случай, если я оступлюсь в своих длинных и узких шелковых туфлях, но скорее всего — чтобы предотвратить попытку обрести свободу в последнюю минуту.

Стоял так называемый теплый шотландский, денек, то есть туман был не настолько густым, чтобы превратиться в изморось. Внезапно дверь гостиницы распахнулась — и явилось солнце во образе Джеймса. Если я выглядела сияющей невестой, то жених был поистине великолепен. Я прямо-таки замерла с разинутым ртом.

Шотландский горец при всех регалиях являет собой впечатляющее зрелище — любой шотландский горец, пусть даже старый, некрасивый или мрачный. А при виде стройного, отнюдь не безобразного и молодого шотландского горца попросту захватывает дух.

Густые золотисто-рыжие волосы были гладко причесаны и падали волной на воротник тонкой батистовой сорочки со складочками спереди, с широкими рукавами и кружевными манжетами, которые соответствовали пышному кружевному жабо у ворота, заколотого рубиновой булавкой.

Тартан у Джейми был ярко-малиновый с черным и выделялся на фоне тартанов клана Макензи, выдержанных в более спокойном сочетании зеленого с белым. Пламенно яркий плед, скрепленный круглой серебряной брошью, красивыми складками ниспадал с правого плеча; на талии он был схвачен поясом с серебряной отделкой, а ниже пояса спускался на стройные ноги, облаченные в шерстяные штаны немного не доходившие до кожаных башмаков с серебряными пряжками. Меч, кинжал и спорран из барсучьего меха дополняли ансамбль.

Ростом более шести футов, пропорционально сложенный, красивый, он сейчас ничуть не походил на неряшливо одетого конюха, каким я привыкла его видеть, — и он это знал. Отставив ногу на придворный манер, он поклонился мне с безупречным изяществом и проговорил:

— Ваш слуга, мадам, — но в глазах у него так и искрилось лукавое озорство.

— О, — слабым голосом отозвалась я.

Мне до сих пор не приходилось видеть, чтобы не слишком разговорчивый Дугал вообще потерял дар речи. Густые брови взлетели вверх на покрасневшем лице, он на свой лад не меньше моего был потрясен явлением Джейми.

— Ты что, спятил? — выговорил он наконец. — Что, если тебя кто-нибудь увидит?

Джейми насмешливо приподнял одну бровь.

— Дядя, ведь нынче день моей свадьбы! Вы же не хотите, чтобы я осрамил свою жену, верно? А кроме того, — добавил он со злым огоньком в глазах, — вряд ли брак признают законным, если я женюсь под чужим именем.