В коридоре Алексея подловила ухмыляющаяся Лида Белозерская.

– Представляешь, Алексей, родители сейчас приходили…

– Чьи? – не понял Разин. – Еще кого-то убили?

– Нашего практиканта родители… – Лида прикусила смешинку. – Вполне интеллигентные, приличные люди – и не сказать, что старые, в полном расцвете. Трудятся по научной линии. Это мы с тобой сумасшедшие, работаем, пока кукушка полночь не прокукует. А у них рабочий день нормирован: отработали – и по личным делам. Искали начальство, я их перехватила в коридоре, заговорила зубы. Очень переживают за судьбу своего единственного чада. Он такой чувствительный, у него такая тонкая душевная организация… В понедельник пришел домой с забинтованной рукой, покусанный собакой, с больной головой… Знаешь, я была убедительна и любезна. Объяснила, что у нас такая специфика, производственные травмы неизбежны. А сына они вырастили достойного, из него выйдет первоклассный сыщик. Он нам уже помог в расследовании дела… И знаешь, Алексей, смешно сознавать, но он действительно помог. В общем, я их убедила, что все в порядке, за сыном будем следить и обязательно засчитаем практику. А через пару лет примем на работу выпускника юридического факультета – и пусть содрогается преступный мир. Мне кажется, они ушли окрыленные.

– Умница, – похвалил Алексей, – избавила нас от необходимости мотать нервы.

– Так, может, по домам? – закинула удочку Лида.

– Увы, коллега, у майора Варламова и подполковника Сергеева другое мнение. Рабочий день окончен, но работа продолжается. Нужно съездить в Северо-Чемской жилмассив, пообщаться с контингентом. Заметь, это не моя инициатива. Поедем на моей машине – ты, я… и тот парень, раз он такой незаменимый работник. Пусть учится работать на земле. Я не пойму, Лидия Александровна, ты огорчилась или обрадовалась?

Глава шестая

Дом, где проживала убитая, находился на краю обширного массива. Асфальтовая дорожка тянулась вдоль здания, сворачивала к береговой полосе. Первый отворот, бетонные ступени – к тому квадрату, где нашли труп Шмелевой. Ступени раскрошились, лестница выглядела аварийной, но ей пользовались. Вторая лестница находилась через сотню метров от первой, спускалась к пляжу. Жизнь в этой части района еще не замерла. Отдыхающие возвращались с речки – отдыхали до последнего. Купаться рано, но пляжный сезон уже открывался. От реки доносился смех, истошные крики – залезли в воду какие-то сумасшедшие.

Спускаться к берегу не имело смысла, оперативники вернулись к домам. Разгорался теплый вечер, люди выходили на улицу, гуляли по дорожкам, кричала ребятня на детской площадке. Лохматая колли браталась с белоснежной болонкой – вылизывали друг дружке носы. Именно эти две породы пользовались в Союзе бешеной популярностью. Мирное знакомство добром не кончилось. Болонка загавкала, стала прыгать вокруг шотландской овчарки, помчалась куда-то в кусты, волоча за собой хозяйку.

Подстанцию огораживал бетонный забор, густо исписанный всякими гадостями.

У подъезда, где проживала потерпевшая, сидели старушки, увлеченно разговаривали. Подъехал «Москвич» с багажником, остановился у края детской площадки. Вышел мужчина, направился к подъезду. По дороге задержался, вступил в полемику с пенсионерками. Из подъезда вышли парень с девушкой, тоже вступили в беседу.

Оперативники разделились. Практикант остался у забора – читать последние новости района – попутно наблюдать за дорожкой к реке. Лида отправилась участвовать в стихийном собрании жильцов. Алексей обогнул детскую площадку, держась от нее подальше: дети расшумелись, швырялись совками и паровозиками.

Куда поздно вечером направилась Шмелева? Жених убыл на ночную смену – сиди дома, нечего болтаться по закоулкам.