– Кто-нибудь понимает, как мы выжили? – тихо спросила Сандра, разглядывая смятый нос клипера, сдавленную кабину управления и разорванную крышу первой палубы. Вторая палуба не была видна, но ребята знали, что выглядит она так же страшно, как кабина.

– Видимо, инопланетяне быстро заделали пробоину, и только поэтому никто не погиб от удушья.

– Нам повезло.

– Нам не повезло, девчонки, – буркнул Август. – Будь мы везунчиками, мы бы с ними не столкнулись.

– Везунчики или нет, главное, что мы живы.

– Вопрос в том, где мы живы?

– Это всем интересно.

– Ты говоришь, как взрослые.

– Об одном и том же говорят одинаково.

Рваная рана на спине «тунца» была короткой – до четвертого ряда кресел первой палубы, а дальше, до самых дюз, никаких повреждений не наблюдалось. Когда же «Чайковский» закончился, притихшие ребята продолжили путь по оставленному им следу, который и вывел их к пробоине в обшивке инопланетного корабля.

Как и следовало ожидать, ужасная дыра оказалась примерно пятнадцать метров в диаметре и могла похвастать рваными, слегка загнутыми внутрь краями. Сверху из обшивки торчала металлическая балка, скорее всего – одно из направляющих ребер, – которая и вонзилась в крышу первой палубы. Балка должна была прорезать весь салон и убить всех, кто сидел в креслах А, но клипер, судя по всему, «нырнул» вниз, что и спасло пассажиров от страшной участи первых трех человек.

«Корабли – живые, – вновь подумала Анна, поразившись тому, как прочно эта мысль запала ей в душу. – Они думают о нас и заботятся…»

Что же касается пробоины, она была затянута голубоватым сиянием, наводящим на мысль об энергетическом поле и о том, что капитан Линкольн был абсолютно прав, говоря, что технологии инопланетян обгоняют земные на сто лет. И именно это поле, это голубоватое сияние произвело самое сильное впечатление на Анну. Не размеры помещения, не гравитация, а голубоватое сияние, надежно защитившее «ангар» от бесконечной пустоты космоса. Символ колоссального превосходства пришельцев над земной цивилизацией.

Но это ощущение пришло чуть позже, когда Анна обдумала и проанализировала увиденное, а в тот момент в ней взяли верх эмоции. В тот момент Анна и ее друзья не могли оторваться от невиданного зрелища, потому что голубоватое сияние оказалось прозрачным, при определенном угле зрения – бесцветным, – и перед ошарашенными ребятами простирался сам космос. Сделай шаг – и улетишь, навсегда растворившись в бескрайнем пространстве. Протяни руку – и достанешь Землю или Луну, которые сияли, кажется, совсем недалеко от корабля.

– Невероятно.

– Боже, как красиво.

– Удивительное зрелище.

– Но страшное, – хрипло пробормотала сидящая у пробоины Диккенс. Ей было позволено всегда держать при себе блокнот для зарисовок, и художница заполняла его образами, приходящими при взгляде на бескрайний космос.

– Почему страшное?

– Потому что мы от них удаляемся.

Да, верно, если приглядеться, становилось понятно, что корабль летит прочь от родной планеты и ее спутника, грозя увезти ребят туда, куда еще не ступала нога человека.

«А может, это и неплохо? – неожиданно подумала Анна. – Вдруг это тот самый шанс, который выпадает раз в жизни? И который изменит абсолютно все…»

– Как думаете, Линкольн рассказал, что мы врезались в инопланетный корабль? – спросила она, разглядывая далекую Землю.