|
– Слушай, а другого способа… – У Богдана, – перебивает меня Витек, – по всей стране тыщи человек работают. У всех семьи, дети. Они почему из за одного придурка должны страдать? Ты нам поможешь – большое дело сделаешь, хорошее. Да что я тебя, как девку, уламываю! Три косаря баксов – мало тебе?! – А если меня поймают… – Ну, пусть будет пять… Не позорься, брат, – Витек вздыхает. – Все ж на мази! Приедешь, получишь «снайперку», данные на клиента. – «Плетку». – Чего? – В войсках снайперскую винтовку называют «плетка». – Да мне плевать, что там у вас в войсках как называют. Рот закрой и слушай: получишь данные, ствол. Сядешь где нибудь на крыше, подождешь. Мочканешь клиента. Отход тебе организуют. Все. Партнер студентика – нормальный парнишка, с ним уже договорено – возглавит фирму, и все сделает, как надо. А ты полетишь на юга куда нибудь, в Турцию или на Кипр. – Мне мать надо найти. – Найдешь, – уверенно заверяет меня Витек. – Мы поможем, если что. Вместе полетите. Где она? – Да вроде в Москве. – Ну, – он с облегчением вздыхает. – Вишь, как оно все сложилось – одно к одному. Ты мне друг или не друг? – Друг. – Значит, замазали! Глава пятнадцатая Желтый мячик В темном окне отражается мое лицо. Сигарета подрагивает в такт покачиванию вагона. Я стою в тамбуре, курю и размышляю. У меня пока еще есть на это время. Завтра я приеду в Москву и встречусь с людьми Витька. Они передадут мне фотографию, адрес и данные на клиента, а также оружие. О человеке, которого мне предстоит отправить на тот свет, я стараюсь не думать. Поэтому и называю его даже про себя «клиент». Так именовал своих покупателей «жучок» Соломон Рувимович. Интересно – в русском языке не нашлось других слов, да и если разобраться, «клиент» явно имеет французские корни… Господи, какая ерунда лезет в голову! Не о том, не о том я думаю. Завтра прямо с вокзала я отправлюсь на Ленинградский проспект, дом номер восемнадцать. К маме. А уж потом будет все остальное – работа, клиенты, деньги и прочее. Возвращаюсь в купе, забираюсь на свою верхнюю полку. Мельком бросаю взгляд на подаренные Витьком часы – половина одиннадцатого. Уже поздно. Надо лечь и заснуть. Но сон не приходит. Я думаю о Наде. О Телли. О Чингисхане. О пропавшем Нефедове, об изменившемся Витьке, о дяде Гоше, которому все нипочем. О маме. Проходит полчаса. Н да, похоже, заснуть так и не удастся. Придется использовать снотворное. Слезаю вниз. Попутчики, точнее, попутчицы, две пожилые женщины в одинаковых свитерах «Boys», прерывают свой бесконечный разговор о невестках, снохах и золовках, смотрят на меня неодобрительно и с подозрением. Достаю из под полки сумку, из сумки – бутылку водки. Наливаю полный чайный стакан, салютую своему отражению в зеркале и выпиваю залпом. – Похмелье, чтоль? – с интересом спрашивает одна из попутчиц. – Закусил бы… – укоризненно качает повязанной платком головой другая. – Спасибо, не требуется, – я завинчиваю пробку, убираю бутылку обратно и лезу наверх. Все, теперь то здоровый и крепкий сон на всю ночь мне обеспечен. И сумку, и водку, и удобную кожаную куртку на меху, называемую «пилот», и новые джинсы с ботинками – все это я купил на аванс, выделенный мне Витьком. Теперь я выгляжу, как нормальный человек. Но лишь выгляжу. В душе моей – марсианская выстуженная пустыня, где воют ветра и шуршит песок. Похоже, я приблизился к некой черте, пределу. За него нельзя переступать до тех пор, пока не будут отданы все долги, сделаны все дела. |
