– Куда теперь? Этих ведь хватятся.

– Уходим на север, так короче всего. Да и немец сказал, что там где-то партизаны орудуют. Может, найдем.

– Хорошо. Командуй.

– Это уж ты сам, – выдохнул я. – Настала пора расходиться.

– Чего?

– Ты хороший командир, лейтенант. Ты выведешь ребят. Удачи!

Я просто развернулся и пошел прочь. У меня свой план, он созрел во время допроса фрица. Меня пытались окликнуть, но я лишь помахал рукой, не оборачиваясь. Дело было в информации, я не мог сказать ребятам о том, что узнал, все вместе мы только завалим дело. У меня впереди несколько километров до села Андреевка, где расположен штаб второй пехотной армии немцев. Именно координаты штаба этой армии мне выдал фриц, так как он был из сорок пятой дивизии, что находится в подчинении этой армии. Какого лешего штаб так далеко от передовой, я так и не понял. Фриц тоже ничего конкретного не пояснил. Говорит, что вроде как ходят слухи, что вторую армию Гитлер вновь на Москву нацеливает. Вот командующий и отвел свой штаб в тыл, а армию скоро передислоцируют севернее. Что я хочу? Да хрен его знает, но вот только такой шанс я упустить не могу. Ребят специально готовят и пытаются забросить в такие места, а тут я уже на месте, да и готов, в принципе. Нужно работать, это может спасти тысячи жизней, стоит ли думать об одной своей? Ведь зная, где и какие силы тебе противостоят, можно и оборону наладить, и наступление спланировать.

– Обер-лейтенант Шульц. Явился по предписанию после излечения в госпитале! – отрапортовал я довольно бодро. Эх, риск – благородное дело.

Неделю я караулил возле нужного села. Ну, не совсем возле него, километров пять до него, но все же близко. Три дня ушло на наблюдение, затем сделал вылазку и оставшееся время провел в компании этого самого Шульца. Было очень трудно его добыть, фрицев здесь, в этих местах, как под Москвой в прошлом году. Да еще и местность уж больно открытая.

Придумал я вот что. На третий день я заметил, как многие из фашистов добираются до села на перекладных. То есть в одиночку. Реже группами по три-четыре человека. Захватив одного такого, выяснил, что это раненые из госпиталей так следуют для продолжения службы. У немчуры почти как у нас в армии, выдали предписание в госпитале, топай к месту службы. С одной лишь разницей. У немцев солдат или офицер обязан явиться в свою часть. Вот это и было самым рискованным в моем деле. Ведь фактически донора должны знать в лицо, то есть меня опознают как самозванца.

Трижды обдумав, как поступить, я решительно принялся за его исполнение. Во-первых, нужно найти такого фрица, что служил где-нибудь подальше от штаба армии. Понимаю, что непросто, для этого мне нужно убрать кучу немцев, подбирая нужного. Что, впрочем, я и осуществил. Всего в небольшой рощице я закопал семерых. Тут реально повезло. После пятого я уж было думал, что весь вермахт тут придется положить. Ну, хотя бы эту группу войск, что здесь стоит. Но седьмой оказался идеальным вариантом. Возраст, правда, не мой, но я выгляжу старше благодаря войне. В остальном рост, комплекция, все подходило, опять немного подкачал нос, ну не ариец я ни разу, что поделать. Зато фриц был из пехотной части, располагавшейся далеко на востоке, почти в самом Воронеже. Ранили его еще под Курском, кстати, в спину, жаль, что не осколочное, но и пулевое подходило. Вот же живучая тварь, прям как я.

Согласно уставу вермахта, я обязан явиться в штаб своей дивизии, чтобы получить новые документы и возможное изменение в предписании. На что я и надеялся. Ведь как, когда фрица ранили, его место кто-то занял? Вот. И я о том же. Вдруг возьмут, да и назначат куда-то в другое место. Было бы хорошо. Об этом мне также поведал донор моей новой личности. Не, мне так-то пофиг, я не собирался никуда ехать.