Она пристально посмотрела на меня. Ее лицо стало абсолютно неподвижным. Оно стало похоже на умопомрачительный по своей красоте портрет: моя итальянская красавица, мое произведение искусства. Недоставало только позолоченной рамки и подписи художника в углу.

— Кому платила Рамона? — снова спросил я.

Чем дольше молчала, стоя неподвижно, Эми, тем сильнее билось мое сердце.

— Кейт, — наконец сказала она. — Детективу Кэтрин Фентон.

72

С моих губ уже готово было сорваться слово «нет», но я его не произнес.

— Кейт? — пробормотал я. Мой мозг пытался работать в такт с моим бешено колотящимся сердцем, пытался соединять разрозненные штрихи в одну линию. — Ты уверена?

— Доказать я не могу, если ты имеешь в виду юридические доказательства, — призналась она. — Я пришла к такому выводу методом исключения. Это должна быть она.

Я поднес руку к лицу. Неужели женщина, с которой я работал в паре и делил горе и радости на протяжении стольких лет, брала взятки, а я не знал?

— Мы вот-вот должны были это выяснить, — продолжала Эми. — Мы отслеживали банковские счета Рамоны, снятие ею наличных. Мы уже почти к ней подобрались. Я готовила документы, необходимые для получения ордера на обыск. Еще несколько дней — и мы устроили бы в особняке облаву.

Я опустил голову:

— Но я опередил вас.

— Да, ты устроил облаву раньше нас.

Теперь для меня кое-что начинало проясняться.

— Ты подумала, что полицейские узнали, — догадался я. — Ты подумала, что до «крышевателей» дошел слух о расследовании, поэтому они — чтобы «отмазать» себя — сами устроили облаву. Разоблачили очень важных особ. Испортили Рамоне красивую жизнь. Сорвали всю вашу затею.

— И украли маленькую черную книжку, — добавила она.

Правильно. Именно так. Маленькая черная книжка, бухгалтерская книга, жесткий диск компьютера или что-то еще — предмет, что бы он собой ни представлял, был нужен Эми не для того, чтобы узнать имена и фамилии важных фигур, наведывавшихся в особняк. Ее не интересовали личности похотливых мужчин.

Эта вещь нужна была Эми для того, чтобы узнать имена и фамилии полицейских, которым платила Рамона Диллавоу.

— Ага, и ты подумала, что я — один из коррумпированных полицейских, — сказал я. — Ты подумала, что я принимаю участие в «крышевании».

Я произнес фразу, можно сказать, обиженным тоном, хотя упрекать ее, конечно же, не в чем. Как бы я ни возмущался, нельзя отрицать, что ее первоначальная реакция была вполне логичной. До того как она познакомилась со мной поближе, она вполне имела право так реагировать. Она собиралась устроить облаву в публичном доме и добыть маленькую черную книжку, как вдруг — опа-на! — я опережаю ее всего лишь на несколько дней, и маленькая черная книжка таинственным образом исчезает. Да, если бы я был на ее месте, я бы тоже подозревал Билли Харни.

— Ты или Кейт, — уточнила Эми. — Вы организовали облаву. Поэтому я подозревала в «крышевании» вас обоих. Я думала, что ты украл маленькую черную книжку. Но теперь я это исключаю.

— Почему?

Вопрос ее, похоже, ошеломил и даже обидел.

— Да потому, что теперь я тебя знаю.

Слишком много. Перегрузка. Слишком много эмоций, мечущихся в разных направлениях и затуманивающих общую картину. Мне нужно было все обдумать, как-то рассортировать.

— Кейт в тот вечер занималась сбором улик, — напомнила Эми.