— Это ты сделала? — спросил он. Карис покачала головой.

— Дароты все толкуют о бессмертии, но сейчас, похоже, они наконец узнали, что такое настоящая смерть. Понятия не имею, как это произошло.

Дароты, стоявшие на коленях, вдруг выпрямились. Никто из них не потянулся за оружием, но кто-то из обслуги баллист испугался и вышиб спусковой крючок. Железный дождь хлынул на врагов, сбивая их с ног. Решив, что приказ стрелять уже отдан, сработали три другие баллисты, и тут же в резню вступили арбалетчики.

Дароты даже не пытались укрыться или бежать. Они просто стояли — и гибли, гибли. Ужаснувшись, Карис закричала: «Прекратите!», — но ненависть сделала свое дело, и стрелки упоенно, раз за разом спускали тетиву. Карис увидела, что обслуга снова заряжает баллисты.

Тогда она бросилась вперед, прямо под выстрелы и, вскинув руки, закричала:

— Прекратите! Все кончено! Хватит!

Черные болты свистели вокруг нее, и Неклен, выбравшись из-за своей баллисты, бросился к ней. Форин тоже бежал, задыхаясь от ужаса, в гущу смертоносного ливня.

— Карис! — закричал он отчаянно. — Берегись!

Он даже увидел болт, который летел прямо в нее. На миг Форину казалось, что он успеет заслонить Карис собой… но он опоздал, и болт вонзился ей в спину.

Карис пошатнулась, но упала не сразу. Медленно, ужасающе медленно опускалась она на колени, и по белому шелку платья расплывалось алое пятно. Солдат, сделавший смертельный выстрел, выронил арбалет и закрыл лицо руками. Лишь тогда стрельба прекратилась, и кордуинцы, не веря собственным глазам, смотрели на коленопреклоненную фигуру умирающей Ледяной Королевы.

Форин добежал до нее и упал на колени рядом с ней, в нескольких шагах от уцелевшего дарота, которому и предназначался этот выстрел. Дрожащими руками Форин обнял ее, прижал к себе.

— Боги милосердные, Карис, не умирай! Только не умирай! К ним подбежали герцог, Вент и Неклен. Не чувствуя боли, Карис бессильно уронила голову на плечо Форина. Он коснулся губами ее лба и бешено закричал:

— Врача сюда!..

— Успокойся, — прошептала Карис. Больше не было ни тревоги, ни страха. Бойня закончилась, и ею овладел странный, неземной покой. Подняв глаза, она увидела, что в живых осталось не больше полусотни даротов.

— Кто теперь ваш предводитель? — спросила она у того, кто стоял ближе всех.

Дарот повернул к ней мертвенно-белое лицо.

— Теперь вы уничтожите нас, — сказал он. — Даротов больше не будет.

— Мы не хотим уничтожать вас, — едва слышно проговорила Карис. В голове ее возник легкий, почти невесомый жар, и она поняла, что сейчас соединена мысленно со всеми даротами. — Мы хотим… положить конец войне.

— У войны не бывает конца, — отозвался дарот, и Карис ощутила в этих словах безмерную горечь. А затем — словно распахнулась невидимая дверь — в нее хлынули чувства даротов, горе их по погибшим сородичам и страх за свое будущее.

Карис едва сознавала, что лежит в объятиях Форина. Все ее тело стало вдруг легким-легким, ее так и манило улететь, навсегда обрести свободу. Борясь с этим искушением, она прошептала дароту:

— Подойди ближе.

Дарот подошел и неуклюже опустился рядом с ней на колени.

— Возьми меня за руку, — прошептала Карис, и грубые пальцы дарота осторожно обхватили ее хрупкую ладонь. — Не бывает… конца… без начала. Понимаешь?

— Мы ненавидим вас, — сказал дарот, — мы не сможем существовать рядом с вами. Чтобы одна раса жила, другая должна погибнуть.