– Мама, с тобой все в порядке? – с тревогой спросила Ксения.

– Все хорошо. – Но руки у Амалии дрожали, и она едва не опрокинула чашку. Ища, о чем бы поговорить, она с готовностью ухватилась за первое пришедшее на ум воспоминание. – Ты мне говорила по телефону про твоего нанимателя… Уильяма Бедфорда. Помнится, твои братья одно время зачитывались романами какого-то Бедфорда… правда, это было так давно…

– Это тот самый Бедфорд, автор детективов, – кивнула Ксения. – Он диктует мне свой новый роман, потому что его почерк, как он уверяет, никто не в состоянии разобрать.

– И как тебе его книга?

Ксения вместо ответа лишь пожала плечами.

– Что, настолько не вдохновляет?

– Ну я же не видела текст целиком, – отозвалась дочь. – А если судить по тому, что я успела напечатать… – Колеблясь, как бы точнее сформулировать свои ощущения, она машинально водила пальцем по ободку чашки. – Понимаешь, до войны Бедфорд был необыкновенно популярен. Все эти его возвышенные героини, которые становились жертвой адских козней, и благородные аристократы, которые помогали вершить правосудие… Мне кажется, когда-то его герои… ну… совпадали с требованиями публики, с тем, что она ожидала от произведений этого жанра. Люди были согласны тешить себя красивыми сказками… А теперь время сказок прошло, и сам Бедфорд постарел. Но он по-прежнему пишет про благородных лордов и прекрасных леди, хотя многое в мире изменилось, и люди изменились, и привлекают их совсем другие герои. Все, что он написал после войны, не имело никакого успеха. Похоже, он и сам понимает, что его время ушло, но не хочет признать этого. Он из кожи вон лезет, чтобы соответствовать требованиям сегодняшнего дня, – задумчиво прибавила Ксения, – но чем больше он старается, тем хуже у него выходит. В результате он теряет последних старых поклонников, которым не нравятся его попытки измениться, а новая публика вообще не хочет его знать, потому что у нее другие кумиры…

Однако вовсе не Бедфорд интересовал Амалию в эти мгновения, и она решила, что терзавшие ее сомнения слишком важны, чтобы ходить вокруг да около и тщательно подбирать слова.

– Послушай, я через какое-то время вернусь во Францию, и эта квартира будет в твоем полном распоряжении. Почему бы тебе не перебраться сюда? Обещаю, я не буду тебе мешать…

Однако Амалии было достаточно увидеть внезапно замкнувшееся лицо своей дочери, чтобы угадать ответ еще до того, как он будет произнесен.

– Спасибо, мама, мне хорошо и так… Я тебе и правда очень благодарна, но пока меня все устраивает.

Амалия поняла, что настаивать бесполезно. Однако она все же сказала:

– Если ты когда-нибудь передумаешь…

Дочь открыла было рот, чтобы возразить, но поглядела на лицо матери и вместо этого сказала:

– Я буду иметь в виду, конечно. Но пока – пока пусть все остается, как есть.

Две вдовы

Миссис Ломакс была вдовой почтенного барристера и придерживалась чрезвычайно строгих правил относительно того, кому можно сдавать внаем квартиру, а кому нельзя. Незамужние девушки, и к тому же чужестранки, входили в категорию людей, которым совершенно нечего делать в доме миссис Ломакс и которым следовало вежливо, но твердо давать от ворот поворот. Старая дама вовсе не принадлежала к числу людей, которые легко отказываются от своих предрассудков, и тем не менее факт остается фактом: Ксения сумела-таки снять квартиру и жила там уже второй месяц.