— Позвольте молвить слово, государь, — обратился к королю толстяк в жреческих одеждах.

— Дозволяю.

— Возможно, государь, прискорбные события во Флории нам надлежит рассматривать как знак небес. Нападение этих дикарей с Островов — лишь досадное недоразумение. — Толстяк переплел пальцы на объемном животе и растянул губы в слащавой улыбке. — Несомненно, этот факт достоин всевозможного сожаления, но зато теперь нам стали очевидны все недосмотры и продажность местных военачальников. — Жрец, обернувшись, ехидно улыбнулся мужчине в военной форме, стоявшему рядом. — Вообразите, сколь ужасно было бы, если бы все те же факты вскрылись во время нападения сильного войска Чивы! Так что, повторяю, я уверен, что сами боги помогли нам в этом. Дикарям всего-навсего удалось завладеть небольшим портовым городом. Скоро мы выбьем их оттуда, они вернутся восвояси, а мы спокойно восстановим разрушенное.

— Надеюсь, высокомудрый Гебос, — отозвался король, — что ты говоришь правду. Пусть войдет глава гильдии морских торговцев.

У человека, что вошел в зал, был усталый вид, словно его потрепало множество штормов. Глаза были окружены густой сеткой морщин: должно быть, ему нередко приходилось щуриться на солнце. Он склонился перед королем.

— Чем могу служить вам, государь?

— Капитан Молк, насколько нам известно, дикари до сих пор занимают Флорию. Как ты полагаешь, когда они, наконец, уберутся к себе на острова?

Молк распрямился.

— Давно прошел тот срок, когда им следовало бы отчалить. Наши суда еще три недели назад встали на зимнюю стоянку, и теперь путь к Островам небезопасен.

— Ты хочешь сказать, что они вознамерились остаться на материке?

— Не вижу иного ответа. Сезон штормов начался. Они не так глупы или безумны, чтобы выйти в море в это время.

— Но это также означает, что дикари не получат подкрепления с Островов, — возразил жрец.

— Они могли получить его раньше, — промолвил король.

— Молк, что тебе известно об островитянах?

— Много различных племен проживает на архипелаге, государь. Одни занимаются рыбной ловлей, другие — охотой и земледелием. Но самые свирепые — это племена пастухов. Они то и дело совершают набеги на соседей, порой ради захвата скота, а иногда и просто ради потехи. Племя шессинов — самое грозное среди пастухов. Однако, никогда прежде они не выходили в море. Но не столь давно там появился некто Гассем, который объявил себя владыкой всех Островов. Сперва он объединил вокруг себя племена соседей, затем захватил пару небольших кораблей и стал нападать на близлежащие острова. Наконец, и тамошние племена рыбаков научились строить большие корабли. Они дали Гассему возможность совершать дальние переходы.

— Похоже, этот человек весьма дальновиден, — заметил Пашар. — Едва ли такого можно назвать невежественным дикарем.

— Вы правы, государь. За время своих морских набегов он никогда не причинял зла кораблям торговцев. Гассем стремился лишь объединить под своей властью Острова. Что касается торговцев, то им он обещал хорошую прибыль и, польстившись на это, моряки помогали его людям освоить мореходное искусство и даже перевозили его воинов на своих судах.

Один из самых старших членов совета подал знак, что хотел бы задать вопрос.

— Но возможно ли было догадаться заранее о том, что этот человек пожелает напасть на материк?

— Боюсь, что да, — согласился Молк.