Мари, Маша Полянская, тоже замужем. Она здесь художником на полставки работает. Компьютерный дизайн и все такое. Но, между нами, художник она паршивый. Ничего серьезнее верстки газетных объявлений ей не поручают. Когда нам нужен настоящий художник, мы обращаемся в дизайн-студию. Про личность Полянской ничего толком не могу сказать. Мари работает только до обеда, почти не отрывается от компьютера и завязать неформальные отношения с коллегами не рвется. Внешне она так себе, серединка на половинку. Не в моем вкусе, суховата. А характер… Вежливая, старательная, но какая-то вялая, огонька в ней не чувствуется.

Ну все, остались только Жоржик да я. Жоржик — курьер, только после школы, недавно восемнадцать стукнуло. Его тут все воспитывать норовят, но он реагирует нормально, в бутылку не лезет. Что еще можно сказать о восемнадцатилетнем сопляке? Глупый, дружелюбный. Любит порассказать о своих пьянках. Еще расспрашивает всех, как бы откосить от армии, ему повестку вот-вот пришлют.

А я тут рекламой на телевидении ведаю. Точнее, отвечаю за изготовление рекламных роликов. Между прочим, огромную прибыль родной фирме приношу. Знаешь, каких денег стоит сделать рекламный ролик официально? Бешеных! Это ты должен подписать договор со студией, оплатить аренду аппаратуры, специального помещения для съемки, пленку, оператора, режиссера, монтажника, звукооператора, черта лысого… Там такая сумма набежит, ахнешь! А когда и мы свое накрутим, у клиента и вовсе зенки из орбит полезут. А благодаря мне, все тип-топ. И клиент доволен, и мы очень даже прилично навариваем. Я раньше на телевидении работал, у меня связи остались. Есть там такой Костик, наркоман со стажем, но оператор от Бога и вообще на все руки мастер. Еще бы, столько лет в этом котле варился! Так вот, Костик смотрит расписание съемок, узнает, когда студия свободна и дает мне сигнал. Я, когда с актерами — мы обычно по дешевке студентов приглашаем, им любые денежки не помешают, — когда один, с реквизитом, еду в Останкино. Пропуск там получить — не проблема, говоришь, что зрителем в какое-нибудь ток-шоу пришел, и все дела. А сам идешь себе в студию, запираешься там и снимаешь, что нужно. То есть Костик снимает. А если кто-нибудь в студию ломанется, Костик быстро камеру накрывает и достает бутылку. Дескать, пришли к нему кореша премию обмыть. Или день рождения. Выгнать отличного оператора ни у кого духу не хватает, ему все с рук сходит. А он за штуку баксов нам что хочешь сделает: и съемку, и монтаж, и звук наложит. Да еще пленку бесплатно достанет, скажет начальству, что засвечена, ее и спишут. Если бы мы официально действовали, ему бы от силы тридцатник достался, и то в удачный день. При таком раскладе за штуку кто угодно расстарается, особенно, если на дозу не хватает.

Нет, ты подумай, Витек, я им приношу десятки тысяч гринов в месяц, они на меня молиться должны, а они? В рожу смеются, за шута горохового держат! Нет, ты скажи, похож я на шута?

Опер заверил, что на шута я нисколько не похож и причины для такого несерьезного ко мне отношения лично он не видит. Сразу ясно, умный мужик! Потом он выложил передо мной план нашего первого этажа и попросил припомнить, кто где находился в промежутке от половины пятого до половины шестого. Тут я ему не сумел толком помочь. Я же не все время на часы смотрю. И народ у нас не сидит на рабочих местах, как привязанный. Кто-то к начальству выйдет, кто-то в предбанник копию снять — там у нас ксерокс стоит, кто-то соседей пойдет навестить или в туалет, или покурить, да мало ли куда! Что же мне, все их передвижения хронометрировать? Определенно я мог сказать только одно: Маша Полянская, как обычно, ушла с работы в два.