Но все это, к Люсиной радости, не повлияло на бабушкино отношение к Этой Твари. Когда ежемесячные поступления от матери достигли тысячи долларов, она только поджала губы и зловеще покачала головой:

— Такие деньги честным трудом не заработаешь!

— Мама! — взвился папаша. — Ты не перестаешь меня удивлять. Когда-то я считал тебя самой доброй, мудрой и справедливой женщиной на свете. Но с тех пор как… в общем, с тех пор как Тася ушла, тебя словно подменили. Ты же знаешь, какой она честный, порядочный человек, сама когда-то подшучивала над ее чрезмерной щепетильностью! А говоришь такие чудовищные вещи!

— Честные и порядочные люди не калечат детей! Щепетильная мать никогда бы не бросила своего ребенка. А уж чтобы ни разу не навестить брошенную дочь, чтобы никогда не прислать ей хотя бы паршивой открыточки ко дню рождения, нужно быть настоящим чудовищем!

— На твоем месте я бы не стал бросаться такими обвинениями. Неизвестно еще, кто кого больше покалечил! Люська через три недели уже скакала, в «классики» играла, а Тася…

— Люсеньке было всего пять лет! Как ты смеешь!..

— Ладно, хватит! Сколько можно вспоминать эту историю! Даже если Тася одна во всем виновата, срок давности давно истек!

— Истек?! Да я никогда…

— Ты никогда не скажешь о ней доброго слова, что бы она ни делала, так? Не очень-то красивая позиция для человека, который живет практически за ее счет! Или ты не заметила, что мы стали жить гораздо лучше, хотя ты бросила свои газеты, а я наполовину свернул добровольную каторгу по выращиванию «липы»? (Папаша подрабатывал, решая студентам задачи, рисуя чертежи, стряпая курсовые и дипломные работы.) Как, по-твоему, чьи деньги ты тратила, обновляя свой гардероб?

— Я имею на это полное право! Я ращу ее дочь!

— Многие твои подруги тоже растят внуков, но не каждая покупает себе шубы на деньги невестки, обливая ее при этом грязью!

Тут бабушка привычно схватилась за сердце, дед потянулся к уже приготовленному пузырьку с лекарством, а папаше опять пришлось каяться и просить прощения. Людмила от души презирала его за слабохарактерность, но непонятное упорство, с которым он снова и снова вставал на защиту Этой Твари, будило в ней ярость. Как он смеет принимать сторону чудовища, поднявшего руку на его родную дочь! Как может простить бессердечной гадине полное равнодушие к собственной плоти и крови?

Когда алименты доросли до полутора тысяч долларов в месяц, разразился новый скандал.

— Господи! Это сколько же она получает? — прошептала ошеломленная бабушка. Шесть тысяч? Боже милосердный, а в рублях сколько? Никак не переведу, все в нулях путаюсь. Вы только представьте себе, как бы Люсенька благоденствовала, если бы эта… женщина ее не бросила! За границей могла бы учиться, в лучших частных школах!

— Мама, перестань! Ты бы никогда не отпустила от себя Люську, будь те школы хоть золотые. И потом, я сомневаюсь, что Тася столько зарабатывает. Она вполне способна отдавать нам львиную долю своей зарплаты.