— Сидели…

— Сидите, — возразил Живущий. — Если вас нет здесь и сейчас, то для Вселенной вы есть, где-то там и вчера, но есть. К тому же существует такая нехитрая штука, называемая ветвлением Вселенной.

— Я знаю. Где-то существует Метавселенная с точно такими же параметрами, где есть Солнце и Земля, и друзья мои… (и я и Купава, — добавил Клим уже для себя).

— Вы знаете лишь половину истины, — вторая половина заключается в существовании ансамбля миров. Это означает, что каждая Метавселенная ветвится не как дерево — вне ствола, сама в себе. То есть каждая величина данной вселенной есть слагаемое всех величин каждой из ансамбля вселенных.

Сказать, что Мальгин был ошеломлен, — значит ничего не сказать. С минуту он оцепенело переваривал услышанное, но так как к дискуссии такого масштаба он готов не был, то и не стал продолжать тему. На протяжении многих дней спустя ему предстояло анализировать слова (мысли) Живущего-за-Пределами и дивиться их реальной силе. Единственное, что он сказал в ответ, было:

— Поистине Вселенная — шедевр Сатаны!

Живущий-за-Пределами улыбнулся — так расшифровал его реакцию Мальгин, — но промолчал. Кипение мыслей хирурга, борьбу идей, попытки анализа он, вероятно, видел, однако отвечал только на хорошо сформулированные или перенасыщенные эмоциями вопросы.

— И все же я не понял высказывание Держателя Пути, — не удержался Мальгин в финале своих размышлений. — Он сказал, что у человечества есть шанс… а оно вымерло, несмотря на этот шанс.

— Вы все-таки ограниченны, как и всякий человек, — снова погрустнел Живущий. — В отличие от других интрасенсов, вы больше землянин, чем они, и все еще находитесь на полпути к истинной свободе. То, что для вас — реальность, для вселенной — сценарий того, что может быть. И факт одновременно. Это трудно воспринимается, так что примите как данность, как один из законов этого мира, который вы еще не открыли.

Мальгин некоторое время боролся с собой, пытаясь найти в памяти нужные сведения, свои и маатанские, но вынужден был отступить.

— А вы можете забросить меня еще дальше в будущее?

— Могу, но тогда ваш шанс вернуться домой будет сведен к нулю.

— Почему?

— С течением времени начинает сказываться правило возрастания принципиальной невосстановимости событий, следствие закона природы этой вселенной: не существует полностью обратимых процессов.

Мальгин помолчал.

— А что ожидает этот космос в будущем? Я имею в виду достаточно отдаленное будущее.

— Через двести триллионов лет стэгспансия — фаза застойного расширения — закончится и начнется… — Живущий-за-Пределами замялся: — Простите за неточность. Фаза расширения сменится сжатием по очень простой причине: из-за экспериментов Вершителей.

— Что это за эксперименты?

— О, Вершители экспериментируют только в глобальных масштабах, вряд ли их дела можно оценить воображением. Они изучают тезис о неустойчивости материальной структуры этого мира к варьированию фундаментальных физических констант, исследуют границы законов конфайнмента, жонглируют сотнями уровней реальности, поворачивают стрелу времени… что им в конце концов и удалось.

— Зачем?!

Живущий-за-Пределами молчал минуты две.

— Они не всесильны. И пытаются привлечь внимание того, кто может все! И ждут его. И пытаются постичь смысл слова «всемогущ». Но я не уверен, постижимо ли это в принципе.

Мальгин снова был ошеломлен и одновременно разочарован. Прошло немало времени, прежде чем он пришел в себя.

— Но вы только что говорили… Вершитель — Великий Предок… и потомок… Разве он не?… Значит, существует кто-то еще более великий?

— Не знаю, — опечалился Живущий.