— Но вы только что говорили… Вершитель — Великий Предок… и потомок… Разве он не?… Значит, существует кто-то еще более великий?

— Не знаю, — опечалился Живущий.

— Не знаете?!

— А чем я лучше Вершителя? Я всего лишь одна из его реализаций, как Свидетели, Строители Пути, Хранители, Искатели, Ограничители, Кладовые Памяти и тому подобное. Я всего-навсего Живущий-за-Пределами Знаний, и тайн на мою жизнь хватит. Да и едва ли в Большой Вселенной есть кто-то, кто знает все! В том числе и тот, кого ждут Вершители. А теперь прощайте, непроснувшийся, может быть, мы и встретимся еще когда-нибудь, тем более что мы связаны нитью кармы.

— Постойте, — быстро сказал Мальгин, — есть два вопроса…

— Если бы два, — заметил Живущий с улыбкой. — А то ведь сто двадцать два, верно? И зачем Вершителям маатане, и куда они везли груз информации и энергии, и существуют ли еще реликтовые «сверхструны», и где те Пределы, за которыми я живу, и где искать друзей… а?

Мальгин глубоко вздохнул, расслабляясь, улыбнулся в ответ.

— Да, вы правы. Но хоть бы на один вопрос вы ответите? Что значит «мы связаны нитью кармы»?

— Это значит, о непроснувшийся брат мой, что мы — я, вы, Паломник, и Кузьма-негуман, и Держатель Пути — суть воплощения Вершителя и связаны его дыханием. Всеми, кто тебя услышал, был ты сам. Просыпайся, колдун!

Мальгину показалось, что он раздвоился: половина его — человеческое тело — осталась в недрах Спутника, а вторая рванулась в космос, причем сразу во все стороны, и тут же пси-прожектор Чужого в голове погас. Огромный, невероятно огромный мир, распахнувшийся было в сознании, сжался до пределов черепной коробки, гулкий медный удар сердца потряс организм, открывшаяся внизу бездна, не бездна пространства — бездна времени, затянула, увлекла, и грохот падения, длившегося одну пульсацию сердца, был слышен, наверное, во всей Вселенной… Бездна сжалась в туннель, в трубу, в копье, в струну… — брызнул в глаза свет — гигантская сфера Солнца вывернулась сбоку, мелькнула под ногами каменистая, отмеченная оспинами кратеров планета, потом обзор закрыли металлические стены, и движение остановилось! Он стоял в кабине метро спейсера «Ирокез», висевшего над Меркурием. Он был дома!

Вершитель вернул его, мелькнула мысль. И вслед за ней другая: он сам вернул себя. И на долгое время остались от встречи впечатление величия, возвышенности и вместе с тем простоты происходящего, ощущение присутствия при событиях вселенского масштаба и, наконец, чувство глубины, влекущей бездны. Это последнее переживание было беспредельно, неизмеримо и не выразимо никакими словами.

Глава 9

— Этого я уже не помню, — тихо сказала Боянова, взглядом попросив поддержки у Шевчука.

В кабинете их было трое: комиссар, его заместитель и Столбов. Видеопласт преобразил помещение в гилею — пойменный лес, у ног инспектора плескалась вода, из которой вырастали нежно-зеленые с голубоватым и салатовым налетом стволы лиственниц.

— Дифференциальная амнезия, — пробасил Шевчук, поглаживая бороду в некотором замешательстве.

Столбов кивнул. Власта помнила все вплоть до момента встречи с Шаламовым и то, как она возвращалась, но саму встречу память не сохранила.

— Это меня надо казнить, — сокрушенно развел руками Шевчук. — К Шаламову обязан был пойти я, в крайнем случае Лютый, комиссар не должен рисковать собой в таких обстоятельствах.

— Ты тоже не Бог, — все так же тихо проговорила Боянова, жестоко казнившая себя за ошибку.