— Мы куда лучше ладим, чем прежде. Общность взглядов всегда способствует взаимопониманию.

Некая двусмысленность, прозвучавшая в словах Генри, ударила Райна словно разряд тока. Да еще этот снисходительный, почти насмешливый взгляд.

— О каком взаимопонимании ты говоришь? Генри снова пожал плечами.

— Просто все поняли, что важнее всего наша общая цель.

И опять двусмысленность. Что он имел в виду? То, что они наконец-то избавились от прежнего капитана и именно это их объединило? «Чем я им мешал?» — недоуменно спрашивал себя Райн.

Он с трудом сдержался, чтобы тут же не кинуть все эти вопросы прямо в самодовольное лицо Джеймса. Но не стоило выставлять себя недоумком: весьма вероятно, что его подозрения беспочвенны.

Скорее всего, Джозефина права — он просто еще слишком слаб, чтобы снова взять в руки бразды правления. Поэтому, прежде чем покинуть рубку, спокойно обратился к Генри:

— Пожелаю тебе удачи, Джеймс. Если нужно чем-нибудь помочь, я к твоим услугам.

Думаю, что стоило бы еще раз и более тщательно проверить эту систему, из-за которой сегодня загорелся сыр-бор, — ответил Генри.

— Хорошо. Это срочно?

— Не очень. Ты же видел, что я снова запустил ее. Так что просто для профилактики — тем более что сейчас в боксах никого нет.

Тогда я лучше сейчас прилягу — с непривычки как-то знобит.

Судя по твоему виду, весьма разумное решение. — Еще пара дней отдыха, и я приду в норму.

— Конечно, конечно, — согласился Генри, словно разговаривая с неразумным малышом. — Отдыхай. Если понадоблюсь, я здесь, капитан!

Кивнув на прощание, Райн вышел в коридор.

Последние реплики Генри показали, что тот действительно издевался над ним. Но Райн чувствовал себя опустошенным: у него, казалось, не осталось сил даже на то, чтобы добраться до постели, не говоря уж о том, чтобы указать наглецу его место.

Чуть не падая, Райн доплелся до каюты и немедленно лег. Закрыв глаза, он тут же погрузился в сон.

Райну приснилось, что он вновь очутился в рубке. Джеймс Генри по-прежнему копался в панели управления, стоя спиной к двери. К этому моменту Райн уже совершенно отчетливо понял — Генри хочет стать единовластным командиром корабля. Он знал его амбиции: они, к несчастью, значительно превышали действительные возможности этого человека. Райн ни минуты не сомневался в том, что в угоду своему самолюбию Генри способен погубить экспедицию. Единственный аргумент, которым можно было остановить упрямца, приятно холодил ладонь Райна.

Он поднял автоматический пистолет, — тот самый, что был у него еще в «Альбионе», — прицелился в спину Генри и сделал глубокий вдох, готовый нажать на спусковой крючок.

В этот момент завыл сигнал аварии, и на экране компьютера сполошно замигали слова: «Внимание! Тревога!»

Опасаясь появления нежелательных свидетелей, Райн торопливо спрятал пистолет — и как раз вовремя: человек у пульта обернулся к нему. Скривив презрительно губы, он жестом предложил Райну взглянуть на экран. Там стало появляться какое-то сообщение. Райн прочел:

«Состояние здоровья капитана ниже нормы. Необходимо провести курс лечения с одновременным отстранением от управления кораблем. Режим лечения: по одной дозе продитола в течение четырнадцати дней. Следует немедленно приступить к исполнению данной инструкции. Немедленно приступить к исполнению данной инструкции».

Райн перевел взгляд с экрана на лицо Генри и процедил сквозь зубы:

— Так вот значит как? Сумел даже вступить в сговор с компьютером?

— Ты бредишь, Райн, — спокойно ответил Генри. — Почему бы тебе и в самом деле…

Пуля Райна прервала его слова.