Собственно, ребёнок сформулировал тот вопрос, который у всех нас вертелся на языке. Человек явно не из нашего мира, одежда странная, явно кустарной выделки. Хотя нет, унты, вроде, обычные. Да и винтовка на плече тоже стандартная, русская трёхлинейка. Выглядит только старой, антиквариат просто, как бы не с царских времён. А ещё на поясе тесак, а из заплечного мешка торчит рукоять топора.

Тут дядя Паша снял с костра котелок, где, за неимением продуктов кипела вода, а потом бросил туда полгорсти заварки. Ну, да, хоть чаю попьём. Взяв большую жестяную кружку, я попросил налить, потом присел рядом с путником и протянул ему.

– Благодарю, – спокойно сказал он и принял кружку.

Чай был горячий, но на ветру очень быстро остывал. Он отхлебнул пару глотков, потом удовлетворённо кивнул и посмотрел на нас.

– У нас к вам вопросы, – сказал я осторожно.

– Я отвечу на них, только сам знаю не всё, – сказал он.

Ну, и то хлеб, решил я, пододвинул ему перевёрнутое пластиковое ведро, а сам уселся на складной стул.

– Вы местный?

– Местных тут нет, но я давно здесь живу, – спокойно сказал он и отхлебнул ещё глоток чая.

– Хорошо, а не могли бы вы объяснить, здесь – это где?

Он обвёл взглядом окружающий мир.

– Здесь – это в буре.

– В буре? – удивился я.

– Да ты его о другом спроси, – перебил дядя Паша. – Когда буря кончится?

Пришлый удивлённо посмотрел на старика.

– Никогда, эта буря идёт уже не одну тысячу лет, отчего она должна закончиться?

Мы на несколько секунд притихли, переваривая услышанное, оставалась надежда, что пришелец сумасшедший или коллега Жени по опасным занятиям, но она была слабой.

– Хорошо, – сказал я, – а где мы сейчас? Какие то ориентиры подсказать можете?

– Буря многое меняет, – сказал он тоном философа, – география здесь не точная наука. Вы здесь, надо полагать, недавно?

– Около суток, – я глянул на часы. – Ехали по трассе, попали в бурю, застряли. Потом костёр развели, потом на нас какие то твари напали.

– Что за твари? – он нисколько не тревожился, казалось, твари для него – это что то, вроде забавных букашек.

– Короче, – в круг спрашивающих ввалился слегка посвежевший Женя. – Такие здоровые, чёрные, вроде обезьян. С клыками. В лесу прятались и одного мужика погрызли. У него потом какое то заражение началось в месте укуса, чернота по телу расходилась.

– И где он? – спросил пришелец.

– Так это… помер.

– Труп надо спалить, – тут же заявил мужик.

– Нет трупа, – горестно сказал дядя Паша. – Утащили ночью.

– Тогда не страшно, труп оборачивается где то на пятые сутки, а если утащили, то просто сожрут.

– Перестаньте, детям страшно, – сказала мамочка.

– Тихо, – зашипел на неё Лёха, чтобы не спугнула наш единственный источник информации. – Кто сожрёт?

– Упыри лесные, твари злобные, но глупые. Если бы не их зубы, то и бояться нечего.

– В зубах яд? – уточнил Женя.

– Не яд, вроде бы, не могу сказать, и алхимики молчат. Но если зубами человека укусили, то он, скорее всего, помрёт, а через несколько суток восстанет.

– В упыря превратится?

– Нет, – он покачал головой, – просто станет мертвецом на ногах, сильным и агрессивным. Для них слово какое то придумали, но я его не помню.

– Зомби, – подсказал Женя.

– Точно, зомби, потом такого убить трудно, голову оттяпать или огнём спалить. А лучше и то, и другое.

– А вы то как сюда дошли? – спросил я.