-Я схожу с ума, я схожу с ума… - Бормотал Белый, двигаясь прочь, подальше в мёртвый город. Он старался двигаться, используя любое укрытие, старался идти бесшумно, избегая оказаться в поле видимости из окон осквернённого здания. И без остановки повторял те же слова, словно это какое-то заклинание, словно если он будет их повторять, его не заметят.

И не заметили. Он вдруг понял, что ушёл за границу руин, просматривавшихся из окон и с крыши здания, занятого Тёмными. Сбежал…, неужели сбежал?

-Ура. – Проговорил он, не услышав в собственном голосе ни единого оттенка не то, что радости, простого удовлетворения. Почему? Ну, он не взял оружия. А ещё перед глазами мужчина, которого съели заживо, в ушах всё ещё стоит его чудовищный вой. И та девушка, которую изрезали в куски, потом съели эти куски…

-Хватит! – Рявкнул Белый сжав кулаки. Ужасные воспоминания, слегка затуманились. Он посмотрел на свой пояс. Нож, датчик аномалий. Всё. Даже еды нет.

Он повернулся к улице, заваленной обломками зданий, поросшей травой, пробивающейся через асфальт. Город пусть и мёртв, но это почти центр Зоны. Оружие может найтись просто на дороге, среди чьих-то костей. Здесь с едой туго, а вот с оружием проблем обычно нет. И люди тут мрут гораздо чаще, чем в других местах Зоны. Оружие будет. Нужно просто его найти, а что бы его найти, нужно двигаться.

Белый и двинулся, выбора-то особого нет.

Спустя двадцать минут медленного шага, с датчиком на поясе, до боли напрягая глаза, что б заметить аномалию, если её пропустит датчик, пытаясь увидеть любые отклонения от нормы, он остановился. А потом поднял лицо к небу и улыбнулся ему.

-Спасибо Зона! Я не забуду, правда. – Опустил взгляд – на дороге, в яме, окружённой вывороченными кусками асфальта, мусором и кусками бетонных плит, лежит скелет, в обрывках истлевшей одежды. Но это не важно – там же лежат автомат, полная обойма и патроны россыпью, а ещё банка натовских консервов, они не портятся, даже если лежат на солнце годами. И рюкзачок, как новый, пухленький. Ему дико повезло…, прежнему владельцу этих вещей повезло не очень, а вот для него это спасение. Да, чья-то смерть, иногда, означает и чью-то жизнь.

-Спасибо. – Повторил он, наклоняясь за автоматом.

Почему-то, стало темно.

А потом очень больно в затылке.

Застонал, глаза открыл – нету ямы, скелета и спасительных вещичек. Зато в спину упирается какой-то столб, руки связаны за спиной, а перед ним трое.

-Он очнулся Апостол. – Говорит девушка, с мрачным сероватым лицом и глазами, источенными чёрными жилками. Мужик с полностью чёрными глазами смотрит на него.

-Сколько твоих осталось в здании грешник? – Говорит он, а второй мужик подходит ближе и приставляет нож к его ноге. Странно, зачем это, к ноге и но…, Белый истошно завопил – лезвие погрузилось в ногу сантиметра на четыре и его с силой провернули в ране.

-Говори грязная душа, иначе твоя смерть станет долгой. – Говорит садист с ножом. В голосе ни единой эмоции, лицо каменное, пустое. Глаза источены чернотой, не полностью, так же, как и у девушки.

-Я не знаю точно…, - он скрипнул зубами – нож вынули из раны. По ноге течёт что-то тёплое, мокрое – его кровь. – Около сорока, может меньше. Половина ранены…, я не с ними. Правда.

-Ты был в битве. – Укоризненно качает головой Апостол. – Мы видели тебя, падшая душа, видели, как ты стрелял в обретших Благодатью.