|
Ошеломленная, полуослепшая Харамис с трудом поднялась на ноги. Внутренний и внешний дворы были затянуты клубами дыма, и, чтобы получше разглядеть, что случилось, принцесса дрожащей рукой придвинула к глазам волшебный талисман. Поверхность кольца затянулась легкой дымкой, и появившаяся картина заставила принцессу вскрикнуть – одна из башен, охранявших главные ворота, была сметена полностью, по каменной кладке другой бежали многочисленные трещины – змеились, расходились, сплетались, и вот вторая башня неожиданно поехала вбок, на глазах превращаясь в груду обломков. Люди с той и с другой стороны стены застыли в немом изумлении. Откуда‑то из рядов лаборнокцев донесся вопль ужаса. Казалось, вся крепость на глазах превращается в пыль. Харамис невольно повернулась в ту сторону и увидела, как офицер пинками приводил в чувство запаниковавшего солдата.
Ворота сметены, сейчас начнется решающий штурм, но где же Кадия? Боже, будь к ней милостив! – страстно взмолилась она. Харамис поводила талисманом из одного угла в другой, взгляд ее задержался на баррикаде – на том месте, где была установлена молниевая машина. Теперь там густо чадила искореженная груда металла. По‑видимому, жар был так силен, что тела членов обслуживающей команды обратились в уголь. Выгорело все, что могло гореть. Кадия, Кадия, где же ты?! Неподалеку блеснула какая‑то золотистая искорка. Вот она' Харамис лихорадочно приблизила картинку к неподвижно распростертому телу. Увеличила изображение – сестра не подавала признаков жизни. В правой руке она сжимала волшебный меч – бутоны на рукояти почернели, янтарное сердечко с Черным Триллиумом погасло. Кадия, Кадия, тебе следовало всего‑навсего разрушить молниевую машину. Что же ты наделала! Я никак не думала, что и ты пострадаешь. Надо немедленно предупредить Анигель… Отлично! В сознание Харамис врезался чей‑то чужой, неласковый, но довольный голос. Чьи мысли она была способна уловить? Только его… Где же он сам? Харамис обернулась, глянула в зал, на мгновение поразилась царящему там разгрому: хрустальные бокалы и графин с вином, свалившиеся на пол, разбились вдребезги; огромная лужа пахучей темной жидкости скапливалась под столом; дрожащими язычками чадили свечи в канделябрах; огонь в камине вот‑вот погаснет. Дверь закрыта… Она вложила в этот удар всю силу, теперь ее талисман не опаснее обычного меча… Харамис подбежала к краю балкона. Голос шел снизу, с каменного козырька над порталом, ведущим в королевский замок. Орогастус стоял, опершись о перила, смотрел вниз, на потрясенное войско. Одет он был в тот же черный с серебристым шитьем наряд. По‑прежнему на его шлеме то вспыхивали, то гасли звезды; отблески многочисленных пожаров, которые возникли после громового разряда, ложились на округлую металлическую поверхность. Итак, оборона рухнула. Сейчас эти недоноски пойдут в решительную атаку. Что же, придется устроить им хорошую кровавую баню! Он поднял руку, и голос его, усиленный магией, полетел над крепостью. Все повернулись к нему. – Выправить ряды! Воины Лаборнока, выправить ряды! Из‑за спины мага вышел Волтрик. На нем была крепкая золотистая броня, вся покрытая гравировкой, на голове – чудовищной величины шлем, изображавший отверстую пасть дикого зверя с огромными клыками. В правой руке он держал длинный двуручный меч острием вверх. При виде короля внизу раздались громкие приветственные восклицания, воины выправили ряды, а те, кто уже вступил в сражение с уйзгу и вайвило, еще яростнее бросились на врага. В этот момент голос принца Антара перекрыл шум разгоравшейся битвы: – Воины Лаборнока! Опомнитесь! Не слушайте этого демона. Кто командует вами? Черный колдун, человек без рода, без племени! Я, принц Антар, объявляю вам, что мой отец, король Волтрик, не принадлежит самому себе. Маг подчинил его волю и вертит им, как марионеткой! Злобные и одобрительные возгласы были ему ответом. |
