Из-за обморожений с папиного лица сошла кожа, так что даже во время торжественного прощания гроб оставался закрытым. В начале декабря наступила оттепель, и снег перед домом превратился в грязь, но насмерть перепуганная мама наняла мастеров, которые прорубили дверь в хлев прямо из дома. Папе следовало привязать к поясу веревку, тогда бы он не заблудился и смог вернуться в дом. Впрочем, он об этом и сам наверняка знал... Просто папа всегда торопился, не успевал подумать о себе. Мне тогда было десять лет.

Дрожащей рукой освещаю одно стойло за другим. При мысли о том, что могу здесь найти, хочется лечь, заткнуть уши, чтобы не слышать стука дождевых капель, и тихо умереть. Папочка, тебе все видно с небес, помоги найти Мэг и Сару! Я любил помогать отцу: вдыхать запах свежего сена и зерна, смотреть, как в кружку бьют тугие струи молока. Нужно думать о хорошем, иначе с ума сойду. Господи, пожалуйста, пусть я найду их живыми!

Что мог с ними сделать этот зверь? Если изнасиловал Сару, то бедная девочка умрет от кровопотери. Конечно, ей же всего пять.

В эту самую секунду слышу мамин крик. Она зовет на помощь! Почему-то никакого облегчения не чувствую. А как же Мэг и Сара? Нужно их найти, спасти, из беды вызволить. Мама снова кричит, и, взяв себя в руки, делаю шаг к двери. Сейчас мама объяснит, что случилось, скажет, где искать моих бедных девочек!

* * *

Мама сидит на постели неподвижно, словно статуя. Хочется схватить ее за плечи и трясти, трясти, пока она не расскажет все. Но так я ничего от нее не добьюсь, только еще сильнее испугаю.

— Мама! — как можно спокойнее говорю я и беру за руку. — Мамочка, кто это сделал? Где Мэг и Сара?

Мое присутствие действует успокаивающе, она робко улыбается, но по-прежнему не может произнести ни слова.

— Мамочка, знаю, было страшно и очень-очень больно, но, пожалуйста, помоги! Где мои жена и дочь?

— Куклы... — говорит она одними губами.

От страха начинает бить озноб.

— Какие куклы, мама? Тот человек пришел с куклами? Что он хотел? Может, он был похож на куклу? На нем была кукольная маска, да, мам?

Слишком много вопросов. Она бессильно закрывает глаза.

— Ну, пожалуйста, постарайся! Скажи, где Мэг и Сара!

— Куклы...

Впервые дыхание страха я почувствовал, когда увидел нерасправленную постель Сары, а сейчас мое сердце сжали ледяные щупальца. Неужели все так, как я думаю? Нет, не может быть!

— Да, куклы, — автоматически повторяю я. Пока остается хоть тень надежды, я не верю... — Пожалуйста, скажи, где Мэг и Сара!

— Ты уже большой мальчик! Хватит вести себя как дитя неразумное! Твой папа умер... Значит, теперь ты остался за мужчину. Нужно быть смелым...

— Но мама...

Грудь сейчас разорвется от боли!

— Появится много новых обязанностей, да только не думай роптать! Господь испытывает нас, посылая беды и горести. Он забрал нашего папу... Значит, тебе пора стать мужчиной!

— Мама, нет! Не-е-ет!

— Мужчине куклы ни к чему!

Слезы застилают глаза, комната плывет, и я без сил опускаюсь на пол. Высохшая рубашка снова промокает насквозь. Мама улыбается, протягивая мне руки, но я кубарем спускаюсь вниз по лестнице. Мне нужно в подвал, к молочному морю. В облупившемся кукольном домике — малышка Сара, рядом, в большой плетеной корзине, — Мэг.