Пока.

Обнимаю.

Сергей.

Ну, привет!

Хочешь, я твоей маме Машу на недельку привезу поиграть? Тема внуков будет закрыта надолго.

Бабушки, они все такие теоретики… А ты с кем на Мадейру едешь (или съездил уже)? Может, она рассчитывает, что после этой поездки внуки появятся? Море, солнце, то, сё…

По компьютерам соскучился? А по работе?

Я много думала по поводу идеи романа.

И поняла, что идея не главное. Ты должен писать интересно (а ты и так пишешь интересно), а идея может быть и совсем простая. Главное, чтобы ты хорошо знал то, о чем пишешь.

Придумай свою версию истории, еще более альтернативную. :-)

Целую.

Надеюсь, увидимся в сентябре. Кстати, тогда и поговорим нормально.

Попытка четвертая

День рождения как вселенский заговор

Я ехала в Москву с ощущением предстоящего праздника. Все было хорошо. Погода хорошая, соседи по купе хорошие, и пили они хорошую водку. А я лежала на верхней полке и читала хорошую книгу. Полная гармония. Соседями по купе были мои коллеги, отстали сразу. Всего пять раз пришлось сказать, что водку я не буду. Знаю я эти штучки, завтра целый день буду бродить как сомнамбула и забивать жвачкой устойчивый запах перегара. Как-то это не по-женски.

С поезда пришлось ехать сразу на ВДНХ и там два часа украшать стенд осенними листочками. Это нашему художнику, после перепоя в поезде, пришла в голову такая гениальная идея. В итоге стенд напоминал закамуфлированный штаб неизвестного противника. Неизвестного – потому что мы перестарались, название тоже завесили листиками. С одной стороны, очень даже удобно. Тот, кто нас ищет с недобрыми замыслами, не найдет, а если с добрыми, то мы ему, так и быть, название сами скажем.

Но тут пришел Петр Александрович и почему-то совершенно не разделил наше веселье. Пришлось название открыть. Но какой ценой! Художник полез исполнять указание дорогого директора лично, свалился со стула, наступил на ногу бесценной Леночке и вылил на себя воду из вазы с цветами. Зато как все сразу оживились! Какой заряд бодрости на всю неделю! Как велик и могуч русский язык!

Пока они между собой разбирались, я просто сбежала. Да ну их всех! Выставка открывается завтра, вот завтра и поработаем.

А сегодня отдыхаем.

Две недели под солнцем, без компьютеров, без хлопот! Что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость? Я обленился до того, что не завел ни одного курортного романа. Просто отдыхал. Бродил, когда бродилось, валялся, когда валялось.

В Москву вернулся полный сил и бодрости – и тут же метнулся к компьютеру. А что делать – наркотик!

Почта была по летнему времени не слишком обильная. Все или отдыхали, или знали, что я отдыхаю. От Кати пришло всего одно письмецо, в котором она резонно замечала, что в начале сентября приедет на выставку, там и побеседуем. И неизбежное «целую» в конце письма. Как-то уж очень легко она ими разбрасывается, этими «целую». Но я все равно улыбался. Странная штука электронная почта: оперативная, почти как живой разговор, но дает время обдумать каждое слово, перечитать, если не понравилось – исправить. Идеальный способ общения. Особенно в нашем с Катей случае – редком случае платонической дружбы мужчины и женщины.

Силы и желание жить и работать переполняли меня настолько, что я явился в издательство на день раньше положенного. К моему удивлению и удовольствию, компьютерный отдел не за страх, а за совесть пыхтел над трудноперевариваемой (процесс такой же ужасный, как и слово) книжкой «Шаблоны программирования». Я тут же включился в работу, нашел несколько принципиальных ошибок и в заключение выслушал ехидное замечание одного из младших редакторов о том, что до отпуска я говорил совсем другое.

Жизнь налаживалась.