Вдруг она распрямилась и немного отпрянула от него, затем принялась насмешливо танцевать вокруг него.

Реакция не заставила себя ждать. Черный дипломат набросился на нее, опрокинув на подушки. Она покорно раскрылась под ним, пока он бешено боролся с ремнем своих брюк. Гейл немного зашевелилась, будто для того, чтобы убежать от него, повернувшись на сорок пять градусов. Мужчина последовал за ней с досадным ворчанием. Не подозревая, что Гейл переместилась лишь для того, чтобы получше предстать перед камерами. Для крупного плана.

Она грациозно обвила свои длинные ноги вокруг тела негра, блокировав его в какой-то степени. Он был настолько возбужден, что ничего не заметил бы, даже если бы вокруг него было установлено четыре камеры.

До Криса вдруг дошло, что его дыхание стало таким же прерывистым, что и у дипломата, и от этого он залился краской.

Увы! Его моральные мучения только начинались.

Кэти стояла перед вторым дипломатом, которого она раздела. Рассеянно двигаясь под звуки музыки, она не спеша ласкала его, глядя в глаза и нашептывая ему ужасающие непристойности, тем более шокирующие, что у нее было ангельское лицо. Мужчина неровно задышал, пытаясь высвободиться, чтобы взять ее, но она крепко держала его. Ему так и не удалось высвободиться.

Его сморщенное лицо также будет неплохим эпизодом.

Крис Джонс промокнул свой лоб. Он больше не осмеливался смотреть на то, что происходило на подушках на заднем плане. Это напомнило ему тот день, когда он застал Малко в пикантной ситуации в Стамбуле. Он испытывал ту же смесь возбуждения и стыда. Действительно, ремесло агента имело странные побочные обстоятельства. Взвесив все «за» и «против», он подошел к шестому телевизору и включил его.

Чтобы увидеть, как гигантский посол двинулся на свой последний штурм.

Как только она увидела, что Гейл раздевается, то подкралась к нему и обняла. С самого начала вечеринки представитель африканского микрогосударства пожирал ее глазами. К счастью, пока им занялась Клаудиа, и так, что он забыл про Ло-нин.

Молодая китаянка сама настояла на своем участии в этом несколько необычном вечере. Не только по профессиональным причинам, как подозревал Малко.

Ло-нин нежно ласкала его. Он заметил, что она исподтишка расстегнула застежку на своей тунике. Она поцеловала его, и он ответил на ее поцелуй. В глубине души он был счастлив, что она была здесь. Ее привлекали не доллары.

Он, в свою очередь, снял свое кимоно. Ло-нин скользнула под него как маленькое надушенное животное, осыпая его тело поцелуями. Она была теплой и шелковистой и почти не двигалась, прижимая его к себе изо всех сил.

Но у него было такое впечатление, что Ло-нин всасывала его своим хрупким телом с силой вакуумного насоса.

На несколько минут Малко потерял чувство времени. Когда он пришел в себя, все вокруг него занимались любовью. Это был целый концерт, состоящий из стонов, криков, странных звуков. Вдруг русая Кэти с лицом мадонны начала кричать. Хриплые вскрики, прерываемые неразборчивыми словами, которые росли, росли, сверлили уши.

Вопреки своей воле Малко обернулся.

Чернокожий колосс в звании посла оставил Клаудиу и перешел на Гейл. Он обрушивался на нее с равномерностью поршня с блестящим от пота телом. Гейл, открыв рот, прислонившись к тахте, тяжело ухала при каждом толчке, вытаращив глаза и дрожа всем своим телом.

Движения негра ускорились. Теперь Гейл кричала непрерывно, разметав русые волосы по лицу.

Наконец, они оба упали, истощенные. Гейл осталась с закрытыми глазами, тяжело дыша. Посол поднялся, чтобы выпить. Кризантем заперся в своей кухне, в совершенном ужасе. Если бы он мог, то заткнул бы уши. Можно быть убийцей и в то же время пуританином.

В течение нескольких минут ничего не происходило. Ло-нин прижалась к Малко, удерживая его под собой.

Вдруг Гейл направилась к Кэти, туда, где находилась так называемая танцплощадка, теперь загроможденная подушками.