– Ну что ж, рассчитывайте на меня. Это будет забавно.
– Мне нужно, чтобы это было не забавно, – едко заметил Танака, – а эффективно.
– Не бойтесь, – сказал Лестер, – мне нужно свести счеты с этими свиньями.
Элу Кацу удалось убедить их сохранять полное молчание по поводу этого происшествия.
К счастью, три четверти присутствующих делегатов зависели в финансовом отношении от Государственного департамента. Это решало многое. Но одному богу известно, какую дьявольскую комбинацию задумал их загадочный противник!
Они спокойно вышли из кабинета Эла Каца. Теперь заботы о них полностью взяло на себя ФБР.
Вскоре прибыл Малко и нашел американца пылающим от ярости. Ему было стыдно за свою страну. И страшно за исход голосования. По его просьбе на стенах его кабинета развесили несколько таблиц с информацией о предыдущих голосованиях, воздержавшихся и т. д.
И одну таблицу по главам делегаций. За пределами территории ООН их незаметно охраняло ФБР.
Сведения обо всех их перемещениях ежечасно обновлялись. Не все присутствовали на заседаниях, будучи в отъезде. За исключением членов группы коммунистов.
Малко поглядел на таблицу, и его вдруг осенила идея. Это никому не причинит вреда и может дать два дополнительных голоса.
– Представители Йемена и Уганды находятся в Вашингтоне на консультации у своих послов, – сказал он. – У меня идея.
Эл Кац поднял голубые беспокойные глаза.
– Э! Да не собираетесь ли вы их похитить? Я никогда не...
– И вам не стыдно думать о подобных вещах, – сказал Малко. – Мне, Его Сиятельству, опуститься до вульгарного похищения? Это хулиганские методы. Есть лучше.
Он объяснил Элу Кацу свою идею. Когда он вышел из кабинета, американец еще хлопал себя по коленкам от смеха. Его первая разрядка с начала операции.
Малко позвонил в больницу Белвью, куда отвезли Джини. Рано утром он отослал ей огромный букет красных роз со своей карточкой. Голос был слабым, далеким. Казалось, что Джини вот-вот расплачется.
– О! Спасибо, – сказала она, – спасибо. Мне так понравилось.
Она говорила о цветах. Ей впервые присылали цветы. Коллеги из участка считали ее лакомым кусочком черного мяса, годным, чтобы трахнуть ее прямо на столе. Но не потратили бы и пятидесяти центов на букет ромашек.
И все страждущие.
Еще до того, как самолет набрал крейсерскую высоту, стюардессы начали принимать заказы на прохладительные напитки. По доллару за стакан, с оплатой вперед. Большинство пассажиров заказали по два.
Двое из них, мужчины в расцвете сил, чем-то похожие, заказали каждый по три. Стюардесса рассмеялась, принимая заказ.
– Вы не будете держаться прямо, выходя из самолета. Берегитесь ваших жен.
В течение некоторого времени ничего не происходило. Пассажиры мирно промачивали горло, пытаясь ухаживать за пресыщенными стюардессами. Было ясно, и даже в Нью-Йорке стояла хорошая погода. Рейс 563 проходил без происшествий, если только кто-нибудь из пассажиров не забывал свой портфель на полке.
Оба пассажира из первого ряда выпили свои три стакана. Они обменялись взглядом, затем одновременно поднялись. Один остался стоять посередине центрального прохода, а второй направился к кабине пилотов, пройдя через салон 1 класса. Он тут же наткнулся на стюардессу.
– Уже поздно для выпивки, – шаловливо заметила та. – Вернитесь на место.
– Я не хочу пить, – отозвался мужчина, – я хочу поговорить с командиром корабля.
Стюардесса покачала головой.
– Это невозможно. Возвращайтесь на место.
Вдруг она увидела пистолет с голубоватым отблеском в его правой руке и вскрикнула. |