– А если мы попробуем связаться с Зоиным папой? – несмело предложил стилист. – У Павла Максимовича такие связи, что…

– Забудь, – повторил Завьялов. – В штаты путь – закрыт. В России можно кого-нибудь найти?

– Жюли сказала – только су…

Не договорив, Капустин замер с полуоткрытым ртом на полуслове: по дому, колоколом "громкого боя" разносился звонок от входных ворот на территорию участка!

– Кто это? – помертвело выговорил Кеша и немножечко присел.

Потапов не ответил. В генеральской голове стремительно забегали мысли.

И толи потому, что Лев Константинович уже привык внутренне общаться с "пришельцем" Завьяловым, толи Боря насобачился лихо считывать обрывки мыслей – понял Завянь достаточно. Константинович молниеносно прокачивал ситуацию:

"Ромка и Нонна узнали Зою или Борю – "сдали"… Если за воротами спецназ – отстреливаться глупо да и не к чему… Предположим, что с ОМОНОМ Зоин папка прибыл, девочка нас отстоит… Наверное… Так что лучше сразу открывать… Полезут сами – наваляют…"

Лев Константинович приказал вслух:

– Капустины, берите Зою, прячьтесь в кабинете! – и, резко встав с дивана, пошел в прихожую к домофону.

Камеры наблюдения над генеральскими воротами не было, увидеть, кто нагрянул в гости – невозможно. Лев Константинович нажал на кнопочку и хриплым, "заспанным" голосом проговорил:

– Кто там?

– Лев Константинович! – раздался из динамика глуховатый мужской баритон. – Откройте, пожалуйста, это Вершинин! Ваш участковый!

Перед мысленным взором Бориса возник образ высокого, добродушного мужика с бочкообразной грудью и странно короткими руками-ногами. Участкового уполномоченного капитана Олега Семеновича Потапов знал преотлично. Старый генеральский дом не попадал в охраняемый периметр поселка, где расселились нувориши, стоял, так сказать, немного на отшибе, на задворках. Случалось – дачные воришки навешали: пошаливали здесь. Общительный участковый регулярно проводил предупредительно осветительные беседы с населением, на чаи да сахары заглядывал. Мог и наливочки отведать, до поздней ночи задержаться с одиноко проживающим стариком.

"С Олегом могут зайти омоновцы…", – мрачно пробурчал Потапов и погнал мысли такой скороговоркой, что Завьялов успевал только фон прочитывать. Предположения мелькали в сумасшедшем вихре, Борис вычленял образы-видения: Зою и Капустиных перекидывают через забор на соседний, нежилой участок… прячут в подполе, в гараже, на чердаке…

"Все бесполезно!"

Генерал успел подумать и о том, что глупо изображать перед капитаном "женщину из душа", пищать, что не одет и голову только-только шампунем намылил… Все чепуха – давно знакомы! оба мужики! какие уж тут неловкости – открывай ворота, запускай приятеля!

Дальше медлить невозможно, решил Лев Константинович, если все равно попались – деваться уже некуда! Нажал на кнопочку, сказал:

– Входи, Олег Семенович.

И вынув из-за пояса пистолет, припрятал его на верхней полочке вешалки под ворохом шарфов и шапок. Рука при этом совершенно не дрожала.

"Ныряй поглубже, Боря, – приказал Завьялову. – Как бы ни повернулось, главный сейчас – я. У меня опыт. Чины. Медали-ордена". И вышел на крыльцо.

От ворот, по заросшей тонкой смелой травкой плиточной дорожке шагали двое: капитан Вершинин при полной полицейской форме и невысокий сухопарый гражданин с пухлой кожаной папочкой подмышкой.