Ни единой возможности не
упустит вода. И неведомыми путями, какие не вычислит ни один вычислитель,
утечет просто потому, что весома, и вы останетесь без воды.
Ваша армия -- вода, не перегороженная плотиной. А сами вы -- тесто без
дрожжей. Земля без семени. Толпа без желаний. Вы распоряжаетесь, а не
увлекаете. Вы -- несведущие свидетели. А темные силы, что напирают, да,
напирают на стены царства, не станут дожидаться ваших распоряжений, --
захлестнув, они погребут его под собой. Зато потом ваши еще более
бестолковые историки объяснят вам причины катастрофы и скажут, что
противники одержали победу благодаря лучшей выучке, расчету и военной науке.
Но говорю вам: нет выучки, расчета и военной науки у воды, сметающей плотины
и затопляющей города людей.
Я занимаюсь будущим, как ваятель: он ударяет резцом по глыбе мрамора,
высвобождая свое творение. Отлетает осколок за осколком, за которыми
пряталось лицо бога. Кто-то скажет: "В мраморе уже был этот бог. Ваятель
нашел его. Нашел, умея работать резцом". А я говорю вам: ваятель не
рассчитывал и не находил. Он работал с камнем. Не капли пота, не блеск
мелькающего резца заставили улыбнуться мрамор. Улыбаться умел ваятель.
Освободи человека, и ему захочется творить.
XVI
Собрались мои генералы, дотошные и недалекие. "Нужно разобраться, --
сказали они, -- почему у нас люди враждуют и ненавидят друг друга?" И
генералы устроили судилище. Они выслушивали одних, выслушивали других,
вникали в притязания тяжущихся и восстанавливали справедливость, возвращая
положенное по закону одним и лишая других незаконного обладания. Но вот
причиной раздора стала ревность. Генералы пытались выяснить, кто прав, а кто
виноват. И ничего не могли понять, так безнадежно запутывалось дело. Один и
тот же поступок выглядел благородным в глазах одного и низким в глазах
другого, великодушным и одновременно жестоким. Генералы засиживались до
глубокой ночи, и чем меньше спали, тем больше тупели. Наконец они явились ко
мне: "Все это безобразие, -- сказали они, -- заслушивает одного -- потопа!"
А я вспомнил слова моего отца: "Когда зерно покрывается плесенью, не
перебирай зерен, поменяй амбар. Если люди ненавидят друг друга, не вникай в
дурацкие причины, какие они нашли для ненависти. У них найдутся другие и для
любви, и для безразличия, но они о них позабыли. Я не обращаю внимания на
слова, я знаю: они -- вывеска, и прочесть ее трудно. Не умеют же камни
передать тишину и прохладу храма; вода и минеральные соли -- тень и листву
дерева, так зачем мне знать, из чего выросла их ненависть? Она выросла,
словно храм, и сложили ее из тех же камней, из каких можно было сложить
любовь".
Они отягощали свою ненависть всяческими причинами, а я смотрел и не
помышлял лечить их тщетным лекарством справедливости. |