Если старик захочет — скажет сам все, что нужно, а если нет, то никакие просьбы, уговоры или угрозы не подействуют.
На некоторое время в помещении воцарилась напряженная тишина. Оба, Калатан и девушка, молчали, как будто задумавшись каждый о своем. А затем древний старец, наконец, разрушил хрупкую тишину, чуть слышно пробурчав себе в бороду:
— Последний раз его видели недалеко от озера Печали, находящегося в юго-западной части Эвалонского леса. Но теперь уже никто и не вспомнит, сколько воды утекло с тех пор.
На лице Иты расцвела улыбка. Даже ее темные глаза на какое-то мгновение стали чуть светлее.
— Спасибо вам, — сдержанно ответила девушка, изысканно поклонившись, что считалось у эльфов высшей степенью уважения. — Спасибо вам, — повторила она, приложив руки к сердцу, что было высшей мерой признательности у людей.
Старик ничего не ответил, как будто совершенно проигнорировав эти знаки внимания.
Ита хотела было задать еще один, последний вопрос, но не решилась. Судя по виду и поведению старого друида, он сказал все, что собирался и аудиенция была окончена. Она еще раз поклонилась — на этот раз уже прощаясь — и стремительно вышла прочь.
— Смелая девочка, но безрассудная, — в очередной раз пробормотал себе в бороду Калатан. — Хотя, кто знает, может быть, ей и удастся добиться цели, раз и навсегда покончив со всем этим затянувшимся кровавым безумием. Кто знает... Может быть, боги, но и те, скорее всего, не догадываются.
Он посидел еще немного, особым внутренним взором пристально вглядываясь в едва различимую пелену будущего, но, так ничего и не увидев, устало откинулся на спинку кресла.
«В смутные времена будущее не определено, — уже не сказал, а подумал про себя он, — поэтому никто не может на него повлиять. Ни боги, ни древние артефакты, ни уж тем более жалкие смертные. Только случайность или какой-нибудь неизвестно откуда взявшийся великий герой, пожалуй, еще может изменить ход событий. Но эра великих героев давно миновала, а случайность слишком непредсказуема и капризна, чтобы серьезно надеяться на нее».
— Н-да... Ох уж эти смутные времена, — опять вслух пробормотал он, перед тем как заснуть. — Эти нескончаемые смутные времена...
Глава 4
За многие тысячелетия войн между светлыми и темными расами выработались и отшлифовались практически до совершенства расстановка и взаимодействие различных групп и родов войск. В классическом построении, позаимствованном у эльфов, которым не было равных среди стрелков, лучники строились V-образными построениями, направленными острием в сторону противника. Между ними стояли колонны копейщиков и легко вооруженной пехоты, состоящей в основном из людей, а иногда и гномов. В бою эльфийские лучники стреляли по флангам надвигавшихся на копейщиков войск противника. Когда те подходили слишком близко к обороняющимся, лучники переносили поток стрел на задние ряды нападавших, разбивая их строй. Поэтому задачей атакующих было по возможности быстрее сблизиться с войсками эльфов, чтобы избежать губительного ливня стрел на подходах или свести его результаты к минимуму. Эта была простая, но эффективная тактика ведения боя. Очень долгое время силы Хаоса никак не могли приспособиться к ней. И именно непонимание этих специфических особенностей применения лука привело некогда к катастрофическим поражениям орков в союзе с имурами и дроу при Преттси, Патье и Авиенкаре. Во всех этих битвах цвет рыцарства войск Хаоса пытался опрокинуть легковооруженных эльфов лобовой атакой. Они самонадеянно считали легкой добычей окопавшихся на холмах и возвышенностях лучников. Но все эти рыцари — грациозные имуры и тяжеловооруженные орки — были нещадно расстреляны эльфийскими воинами, занявшими выгодную оборонительную позицию на возвышенности, все пространство перед которой было густо испещрено замаскированными неглубокими канавами-ловушками, где ломали ноги кони атакующих. |