Время от времени я бросала взгляд на большой белый дом на другой стороне улицы и думала о том, как человек, который когда–то жил там, умер раньше своего времени. Теперь он ушел. Ушел из этого мира. Но как великодушно с его стороны было выбрать донорство органов, когда он был еще жив. Я бы не сидела здесь сегодня, если бы он не подписал эти бумаги. И где была бы Эллен? Не со мной. Она была бы где–то в другом месте. Скорее всего, с Дианой. Возможно, с Риком, если бы все было иначе.

В этот момент входная дверь дома открылась. Я села на корточки, когда из дома вышла женщина с маленьким ребенком. Она заперла за собой дверь.

Господи. Это была жена Александра, Одри? Ее ребенку на вид было года два–три. Девочка.

Мое сердце забилось быстрее, и я не знала, что делать, когда они пересекли улицу и направились к нам. Она знает, кто я? Неужели она каким–то образом почувствовала, как бьется сердце ее мужа на детской площадке через дорогу? Так вот почему она шла к нам?

Она не посмотрела на меня, и я смогла расслабиться. Она просто побежала к игровому сооружению с дочерью, которая поднялась по желтым прутьям и соскользнула вниз по большой, закрученной горки.

Эллен обернулась и увидела, что появился еще один ребенок, поэтому она бросила свою коробку с соком и заковыляла обратно к комплексу. У меня не было выбора, кроме как следовать за ней. Вскоре я уже приятно улыбалась матери.

– Привет, – сказала она. – Прекрасный день, не правда ли?

– Великолепный, – ответила я.

– Ваша дочь очаровательна, – сказала она. – Сколько ей лет?

– Тринадцать месяцев, – ответил я. А сколько вашей?

– Пару недель назад Венди исполнилось три года.

Я с трудом сглотнула. – Вашу дочь зовут Венди? – спросила я. – Какое замечательное имя.

– Спасибо. Я любила Питера Пэна, когда была ребенком. Я всегда хотела иметь дочь и назвать ее Венди. Вы живете недалеко отсюда?

– Нет, – ответила я. – Мы живем в Уолтеме. Мы просто проезжали мимо.

К этому времени Эллен старалась не отставать от дочери Одри, но ей нужна была помощь, поэтому я последовала за ней к большой горке.

– Ты хочешь спуститься вниз по этой горке? – спросила я. Она обняла меня за ногу. – Давай, мы сделаем это вместе. – Я села на самый верх. – Садись ко мне на колени.

Эллен забралась ко мне на колени, и мы соскользнули вниз по извилистой красной горке. Она засмеялась и сказала «еще!», когда мы достигли земли.

Я взяла ее за руку, и мы вместе обошли горку и поднялись обратно по ступенькам.

– Признаюсь, – сказала Одри, когда я вернулась и встала рядом с ней, – что мы пришли сюда только потому, что увидели вас двоих из нашего окна. На этой улице не так уж много детей – по крайней мере, не ровесников Венди. Она единственный ребенок в семье.

– Моя Эллен тоже единственная, – сказала я ей.

– О. Вы замужем? – спросила она.

Я молча кивнула. – Это случилось недавно, но мой муж сегодня работает. – Я выдержала паузу. – А вы?

Она посмотрела вниз и пнула траву носком кроссовки. – Да, но мой муж умер около года назад. Он был пожарным. Погиб на работе.

Я беспокойно заерзала. – Мне очень жаль это слышать.

Она кивнула. – Спасибо. Это был тяжелый год, но у нас все хорошо. С каждым днем становится все легче. Мне просто грустно думать, что Венди совсем не помнит своего отца. Она была такая маленькая, когда он умер.

Я смотрела, как девочки пытаются взобраться на детскую горку. – Ты бы удивилась, узнав, что они помнят.