Устроившись поудобнее, они приготовились к непродолжительной поездке до кратера и наконец миновали пикеты южан, охранявшие въезд на питерсбергское поле битвы. Римо заметил, что на часовых нет ни башмаков, ни туфель, ни носков.

Ученик с учителем обменялись озадаченными взглядами и, откинувшись на спинку кресла, замерли в неподвижности. Известно, что человеческий глаз особенно чувствителен к резким движениям, но если они будут сидеть не шевелясь, то водитель вряд ли заметит их в зеркальце заднего обзора.

Вероятно, они доехали бы незамеченными до самого кратера, если бы не острый камень. Послышался хлопок и легкий свист – колесо спустило. Капот машины слева стал оседать, водитель нажал на тормоза и врезал здоровенным кулаком по рулевому колесу.

Затем повернулся и потянулся за монтировкой, притороченной к кожуху карданного вала. Чья то рука с широким запястьем с готовностью подала ему инструмент.

Водитель испуганно отпрянул, словно напоровшись на колючего ежа.

– Кто вы такие, черт побери? – взревел он.

– Пассажиры, – вежливо отозвался Чиун.

– Мы пассажиры и очень торопимся, – подтвердил Римо.

– Прочь из моей машины!

– Мы выйдем, как только окажемся на месте, – заявил кореец.

– Но не раньше, – поддакнул Римо.

Водитель распахнул дверцу и, приложив ко рту ладони, уперся локтями о крышу автомобиля.

– Эй, друзья! Сюда! Ко мне! Я поймал двух шпионов янки!

По асфальту зашлепали босые ступни. Конфедераты окружили машину со всех сторон и принялись совать в окошко водительской дверцы стволы мушкетов. Из некоторых до сих пор торчали шомполы.

Кто вы, ребята? – дрожащим голосом осведомился бледный светловолосый мужчина, судя по двойной полосе на воротнике, первый лейтенант конфедеративных войск. Его отвислые усы вздрагивали при каждом произносимом слоге.

– Я как раз собирался задать тот же вопрос вам, – холодным безразличным тоном отозвался Римо.

– Мы из Кентуккийской босоногой команды.

– Что это – военное подразделение или бродячая цирковая труппа?

– Может, мы и впрямь выглядим несколько смешно, – признал лейтенант. – Но если мы предпочитаем банджо мушкетам, это еще не значит, что мои парни не умеют драться.

– Да ну! – притворно изумился Римо.

– Поэтому выбирайте: либо вы выходите из машины, либо мы дырявим вам брюхо.

– Открой свое окошко, папочка, – попросил Римо учителя.

– С удовольствием, – согласился Чиун.

Стекла опустились, и в салон автомобиля протиснулись еще несколько мушкетов, нацеленных на пойманных шпионов янки.

– Так вы выходите? Или вас пристрелить?

– Ни то, ни другое, – отозвался Римо, вырвав мушкет из неловких пальцев лейтенанта и прихватив заодно еще несколько стволов, торчавших поблизости.

Римо тут же швырнул мушкеты на пол. Они с грохотом пополнили кучу оружия, которую уже успел навалить Чиун.

– Эй! Это не по правилам! Отдайте наше имущество!

– Ни за что, – откликнулся кореец.

– Отдадим, когда вы замените лопнувшую шину, – добавил Римо.

Лейтенант отступил от автомобиля и заорал что было мочи:

– Парни! Огонь!

В окна заглянуло еще несколько мушкетов; Чиун и его воспитанник спокойно хватали и бросали их на пол. Оружие выскальзывало из рук солдат, словно вывихнутые суставы.

– Подкрепление! – испуганно взвыл лейтенант. – Вызывайте подкрепление!

В трех окошках вновь показались стволы, столь же молниеносно изъятые пассажирами.