— Где он?

— В комнате, мистер Уэбли, мы за ним наблюдаем.

— Тогда идемте, — сказал сержант, и они оба скрылись за дверью. Их тяжелые шаги громко прозвучали на веранде и стали удаляться в направлении комнаты Смита.

Глава 15

Последнее слово Септимуса Фоллса

1

— И совсем незачем просить меня проявить к нему хоть каплю сочувствия, — сказал Дикон. — В этой стране смертная казнь отменена. Смит проведет оставшуюся часть жизни в тюрьме, и для него это чертовски счастливый выход из положения. Он грязный шпион и еще более грязный убийца. Бедный старина Квестинг! Просто не могу вспоминать о нем.

— О, не надо!

— Прости, дорогая Барбара. Нет, я не должен называть тебя «дорогой Барбарой». В наших ветреных театральных кругах мы зовем людей дорогими, когда не можем запомнить их имена. Я буду называть тебя как-нибудь теплее, в викторианском стиле. Барбара, любимая. Барбара, моя прелесть. Только не хмурься. Ты уже не смущаешься, и это доставляет мне некоторое удовольствие. Куда мы пойдем?

— К морю.

— Мои ноги скоро превратятся в губку, но я согласен. Пошли.

Молодые люди прогуливались в молчании под безоблачным небом.

— Последние два дня, кажется, тянулись целую неделю, — наконец произнесла Барбара.

— Да. Смит в тюрьме. Мистер Фоллс купается в лучах славы. А мы, увы, скоро уедем.

— Как скоро?

— Видимо, на следующей неделе. Пока мы должны остаться в качестве свидетелей. Знаешь, патрону уже намного лучше. Твой дядя-анатом говорит, что, по его мнению, рецидива болезни не будет. Для меня это звучит как магическая фраза.

— Куда он отправится? — упавшим голосом спросила Барбара.

— В Лондон. Патрон хочет собрать труппу для турне. Постановка произведений Барда. Сборные концерты. Представления повсюду. Великолепная идея, — сказал Дикон и добавил: — Но я его покидаю.

— Покидаешь? Но почему?

— Чтобы сделать еще одну попытку попасть в армию. Если они поступят со мной здесь так же, как и в Австралии, я поеду с Гонтом. Там всегда найдется какая-нибудь работа для несчастной слепой летучей мыши. Говорят, на родине всем подбирают дело. Но я никогда не сяду в маленькую темную комнатку в конце длинного коридора в здании непонятного назначения печатать служебные записки. Ты напишешь мне?

Барбара не ответила.

— Напишешь? — настаивал Дикон, и девушка кивнула. — Подумать только, — произнес молодой человек через минуту. — В ее глазах слезы из-за того, что он уезжает, а рядом стою я, готовый зарыдать, как дух, предвещающий смерть, при мысли о необходимости покинуть тебя! Бесчувственная!

Барбара остановилась и взглянула на него.

— Неправда, — сказала она. — Ты, оказывается, не настолько проницателен, как я думала. Просто я живу пустой, нелепой жизнью.

Девушка скорчила одну из своих старых любимых гримас, закатив вверх глаза и опустив уголки рта.

— Да перестань ты уродовать свое личико, — потребовал Дикон.

— Я делаю со своим лицом все, что хочу! — с негодованием воскликнула Барбара. — Если оно тебе не нравится, не смотри на него. Ты говоришь, якобы любишь меня, а на самом деле ты просто от скуки ухаживаешь за мной, чтобы превратить меня в плохую копию очаровательной, элегантной девушки.

— Нет. Честно, нет. Я не стал бы обращать внимания, даже если бы ты кричала на меня за то, что я кусаю ногти и шмыгаю носом, когда читаю.