В следующую секунду Филипп с силой швырнул свою трость в стену и, шагнув вперед, схватил Келли за плечи.

— Объясни! — потребовал он.

Келли было больно, но она решила не обращать на это внимания.

— Я сказала ей, что тебе нужен твой сын... дав тебе шанс, она сделает своего внука счастливейшим из детей. Я пообещала ей, что она поймет, почему Иветти полюбила тебя... почему я полюбила тебя. Я люблю тебя больше всего на свете! — крикнула она, потом обняла мужа за шею и прильнула к его губам.

Филипп не ответил на ее поцелуй, а только лишь оттолкнул ее от себя.

Никогда прежде он не отвергал ее.

— Прости меня, — прошептала она. — Этого больше не произойдет.

Он угрожающе посмотрел на нее.

— Ты верно сделаешь, если поступишь именно так.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

Он рассеянно потер свою грудь.

— Я думаю, ты достаточно погостила. Завтра утром можешь уезжать из Ношателя.

Келли запаниковала.

— Я нужна тебе, чтобы ты мог получить опеку над Жаном-Люком.

— Я считаю, что Анэлиза — лучшая кандидатура на роль няни, а ты нужна мне как прошлогодний снег.

Келли не подозревала, что Филипп может быть таким жестоким. Она наблюдала, как он, прихрамывая, подошел и взял на руки начавшего возиться Жана-Люка.

— Я знаю, что очень обидела тебя, потребовав развода. Мне не следовало этого делать ни при каких обстоятельствах.

Филипп присел на край кровати и принялся убаюкивать ребенка до тех пор, пока тот снова не закрыл глазки. Келли не знала, слушает ее муж или нет, но решила продолжать:

— Я вела себя, как эгоистка. — Ее глаза жгли слезы. — Дорогой... я люблю тебя. И сделаю все, чтобы мы снова были вместе. На следующей неделе я пойду к психологу. Мне следовало это сделать еще подростком.

Ребенок заснул. Филипп положил его в люльку, потом повернулся к Келли.

— Ты все сказала?

— Нет... — по ее щекам текли слезы. — Я прошу тебя дать мне еще один шанс.

— Ты хочешь, чтобы я снова был снисходителен к тебе, как в то время, когда сотни раз звонил тебе из клиники? — выпалил он.

— Да! Ты благородный человек, Филипп. Именно на это твое качество я уповаю. Ты не такой, как все. Знаю, что не заслуживаю такого мужчину, как ты, но я хочу все изменить и стать достойной тебя. Клянусь, что создам для нас уютный дом. Я уже полюбила Жана-Люка. Если он окажется не твоим сыном, я подарю тебе детей.

— Слишком поздно. Я уже не люблю тебя. Возвращайся в Вашингтон, Келли. К концу недели мы разведемся. Что до Жана-Люка, то я позабочусь, чтобы он вернулся сегодня к своей бабушке. Отправляйся спать. Честно говоря, ты выглядишь измотанной. А тебе предстоит длительный перелет домой.

Келли направилась в свою спальню, закрыла за собой дверь и рухнула на кровать.

Теперь она понимала, что именно чувствовал Филипп, будучи брошенным ею.

Ей хотелось умереть.

Лежа на кровати, Келли вспоминала слова, произнесенные тогда в клинике Иветти.

Только Келли не сдастся. Она должна жить, чтобы родить и вырастить ребенка.

Прошло несколько часов. Келли слышала, как в четыре часа утра ребенок заплакал, Филипп покормил его, потом наступила тишина.

Конечно, ей следует уехать, ибо жить с Филиппом в одном доме, слушать его постоянные упреки просто невыносимо. Одевшись, Келли упаковала вещи. Было шесть часов утра.

Выйдя в вестибюль, она вызвала такси. Машина приехала быстро. Келли отправилась на железнодорожный вокзал и будто в полудреме купила билет в Нион, где надеялась найти работу в одной из женских школ-пансионов.

К моменту рождения ребенка ей удастся собрать нужную сумму, вернуться в Ношатель и снять маленькую квартиру.