Но не только родственными узами объяснялась его привязанность. С самого детства Стасик обожал теткино домашнее варенье, особенно крыжовенное, теткины замечательные пирожки с картошкой и луком, а еще – восхитительные блинчики с творогом, которые тетя Варя сворачивала по-особенному, треугольничком. Бывало, Стас навещал тетку после трудного рабочего дня, после всевозможных стрелок, терок и разборок, и отходил душой в ее маленькой уютной кухоньке, среди аппетитных запахов корицы и ванили и еще чего-то удивительно домашнего. Тетя Варя подкладывала ему еще один блинчик, и разомлевший Стас прощал ей даже то, что она называла его несерьезным, совершенно немужским именем Тася.

Поэтому, когда какой-то козел убил его любимую тетю, Стас поклялся козла этого непременно отыскать и собственноручно с ним расправиться.

Кроме этого личного момента, добавилась и еще одна причина: милиция решила, что сам Стас чрезвычайно подходит на роль убийцы, и серьезно вознамерилась повесить на него это кошмарное преступление. Все же его объяснения и попытки уверить ментов, что он любил тетку, а ее крошечная квартирка ему и на фиг не нужна, они воспринимали с наглой усмешкой.

Так что опять-таки получалось, что для спасения собственной шкуры ему также необходимо расследовать теткино убийство.

Стас еще не продумал план «следственных мероприятий», поскольку продумывать что-нибудь было ему вообще не очень свойственно. В обычной жизни он полагался на интуицию, хотя и не знал этого красивого иностранного слова. Он называл это по-своему – «как-нибудь само получится».

Как уже было сказано, Стас приближался к дому покойной тетки. Впереди него медленно шла женщина лет сорока в приличном бежевом пальто.

Стас ее не обгонял, он неторопливо шел, исподлобья поглядывая по сторонам, и случайно заметил мелькнувшего впереди, в темной подворотне, подростка. Стас был человеком опытным и осторожным, и подросток этот ему очень не понравился. Было в нем что-то подозрительное, что-то неприятно суетливое, можно даже сказать – крысиное.

Женщина свернула как раз в эту подворотню, и Стас тоже шел за ней. Однако в середине подворотни оказалась дверь, женщина открыла ее своим ключом и вошла внутрь, и теперь Стас двигался вперед в гордом одиночестве.

Не успел он дойти до конца подворотни, как вдруг навстречу ему выскочили двое пацанов лет по тринадцать-четырнадцать.

– А ну, тетка, гони срочно деньги! – заорал один из них, наставив на Стаса что-то, очень напоминающее револьвер «магнум» тридцать восьмого калибра.

– Это не тетка! – взвизгнул второй. – Крыса наврал!

– А мне по барабану! – гнул свое пацан с «магнумом». – Гони деньги, мужик, а то щас дырку в тебе проделаю! Потом через тебя только макароны откидывать можно будет!

– Тихо, тихо, пацанчики! – примирительно проговорил Стас, медленно двигаясь вперед и приглядываясь к малолетним грабителям. – Деньги, говорите? Щас будут вам деньги!

Ему приходилось слышать, как вполне серьезные люди погибали по глупости от случайной пули, недооценив противника, так что не собирался лезть на рожон. Сделав вид, что расстегивает карман куртки, чтобы достать кошелек, он приблизился к подростку с револьвером еще на полшага, а потом резко выбросил руку вперед, выбил у того оружие и ударом локтя припечатал мальчишку к стене.

Неудачливый грабитель медленно сполз на асфальт, его напарник хотел дать деру, но Стас подсек его ногой, схватил за шкирку, как котенка, и бросил поверх приятеля.

Только после этого он наклонился за револьвером… и расхохотался: это была всего лишь имитация, проще говоря – похожая на револьвер игрушка.