– Проклятье! – Архайн выждал, пока вопли умирающего стихнут, чтобы не пришлось повышать голос. – Эти ублюдки успели провести вторую инициацию.

    По светлому и одновременно непроглядному залу сквозняком пронесся издевательский смех, свечи слаженно вильнули язычками, но ни одна не потухла.

    Командир поежился. Нет, бояться он не боялся, но задача оказалась сложнее, чем он думал, и требовалось какое-то время, чтобы смириться с ее новым условием.

    – Где они ее прячут? В подвале?

    – Нет, на чердаке, – так раздраженно откликнулся мужчина, что обережник подумал было: над ним снова издеваются. – Вы что, забыли, как выглядит эта хибара? Четыре глухие пристройки и два ряда окон, а сейчас мы видим только один.

    – Но здесь нет ни дверей, ни лестниц…

    – Если вы не способны их увидеть, это еще ничего не значит, – перебил йер. – Убейте «шипов», и мороки развеются.

    – Я полагал, что убивать невидимое – забота Взывающих… господин, – без особой охоты добавил командир, про себя на чем свет стоит костеря вздорного спутника. Если бы приказ о временном зачислении йера в карательный отряд не исходил от самого Приближенного, он бы всеми правдами и неправдами попытался отвертеться от такого «пополнения». Взывающему-то бояться нечего, а каково простым фьетчикам на жрецов врукопашную идти?! К тому же этот стервец не упустит случая выслужиться перед дхэрами, настрочив на обережь пространный хулительный донос – по поводу и без оного.

    Архайн презрительно фыркнул:

    – Я не собираюсь разбрасываться вверенной мне силой по мелочам.

    – А я не собираюсь разбрасываться людьми, – огрызнулся начавший терять терпение обережник.– Почему бы просто не облить дом смолой и поджечь? Этот метод еще ни разу нас не подвел.

    Его подчиненные продолжали топтаться у порога, слабо представляя, что они должны делать. Рубить воздух, надеясь случайно задеть врага? Ворваться в дом всей толпой, цепляясь друг за друга, чтобы не упасть? А дальше?

    – Чтобы через год опять рыскать по всей стране с высунутыми языками? Нет уж. Пырей надо не скашивать, а выпалывать.

    – То есть?

    Взывающий не удостоил его ответа – пренебрежительно оттолкнул локтем и вошел в дом, без колебаний направившись к центру комнаты. Обережники вынужденно потянулись за йером, стараясь попадать след в след. Замыкающему приходилось хуже всех: он прикрывал тылы, ступая задом наперед и не имея возможности оглядываться на товарищей. Хотя на самом деле он мало что терял: ловушки жрецов – не слепые зубья капканов, которые поджидают жертв на одном и том же месте.

    – Ага! – Архайн с довольной усмешкой положил руку на воздух, и под ней медленно проявился кусок перил с обрывками ступеней. Стоило ладони соскользнуть, как видение подернулось дымкой и снова исчезло. – Вот и лестница. А вот и…

    Резкий полуоборот, змеиный выпад плети – и возникший из ниоткуда человек сначала со стоном рухнул на колени, а затем завалился на бок, тщетно пытаясь зажать вспоротый от паха до подреберья живот. В воздухе разлился тяжелый запах крови и требухи, крутящий желудки новичкам и опьяняющий ветеранов. Ближайшему обережнику хватило беглого взгляда, чтобы заключить – одним врагом меньше. Более пристального не последовало и по другой причине: он ошибся. Уже вроде бы обмякший «шип» внезапно взвился на ноги, всплеснул стальными крыльями клинков и снова – на сей раз окончательно – осел на пол в компании еще двух трупов.