— Я его найду, — зачем-то пообещал я. — Или ее.

— Иди уж, — сказал он мне. — Ты так и не понял, что правильно не делать самому, а поручить тому, кто это знает, умеет и сделает лучше, чем ты.

— Значит, поручу, — ответил я и активировал телепорт.

Очутился я рядом с дилижансом, так, что он оказался между мной и толпой возбужденно обсуждающих появление туранцев студентов. Тут я понял, что на мне только защитные артефакты, а вот артефакта, изменяющего внешность, я не взял — в Гаэрре в этом необходимости не возникало, а таскать лишние побрякушки я не любил. И теперь меня узнают все присутствующие и сделают свои выводы. Что ж, они все равно узнали бы, разве что, чуть позднее, только вот Асиль может посчитать это давлением на себя и примет решение не в мою пользу. Но изменить ничего я уже не мог, да и стоять здесь вечность было бы форменной глупостью, так что я осторожно вышел из-за прикрытия и оказался за спинами гармских студентов, которые меня не заметили, зато я обнаружил охранников, двое из которых уже двигались в мою сторону, и опять выругался про себя — ведь о личине я мог попросить и их, нужно было просто дождаться, но было уже поздно — меня увидели туранцы. Посол их расплылся в фальшивой улыбке и начал меня приветствовать столь же фальшивыми словами. Асиль обернулась, она держала в руке письмо, и колебания столь ясно проступали на ее лице, что я начал бояться, что уже опоздал. Мы встретились с ней глазами, я попытался передать все, что я чувствую, все, что разрывает меня на части. Длилось это недолго, мне следовало ответить туранскому послу, который выглядел победителем и, возможно, им уже являлся. Поздоровался я с ним предельно вежливо, даже попытался выразить радость от неожиданной встречи. Впрочем, боюсь, радость была не слишком убедительной.

— Право, не ожидал вас здесь увидеть, Ваше Высочество, — елейно сказал он. — Хотя и наслышан о вашем интересе к студенткам Магической Академии, но мне казалось, что здесь совершенно неподходящие условия для проявления этого интереса.

Асиль вздрогнула и как будто заледенела. Хотя внешне она оставалась все такой же спокойной и невозмутимой, в моих ощущениях она как будто покрывалась толстой холодной коркой, отделяющей ее от меня. И самое гадкое, что сказать мне в оправдание было нечего — посол говорил правду, пусть большая часть моих любовниц и была выявленными шпионками Турана или Лории, но ведь была и меньшая часть, та, с которой я проводил время для собственного удовольствия. Вот так количество ошибок растет, цепляет на себя новые, продолжает катиться, накручиваясь до такой степени, когда становится уже неразрешимой проблемой. Почти неразрешимой.

— Да и время сейчас такое, когда вы обычно почивать изволите, — продолжал меня добивать этот гад. — Что же вас заставило так рано встать, вы же явно не выспались?

И глазами так выразительно в сторону Асиль повел, мол, заметила ли она. Но то, где я был этой ночью, она знала намного лучше этого расфранченного типа, так что мою вину он своими словами не усугубил. И уж объяснять ему, что делал и где был, я никак не собирался.

— А что вас привело в такую рань в это место? — холодно спросил я его. — Здесь студенты нашей академии. Какой интерес они представляют для Турана?

— Для Турана представляет интерес только одна студентка Вашей академии, — любезно ответили мне. — Инорита Монблюте. Туранская корона берет ее под свою защиту и предоставляет место в столичной академии.

— Инорита Монблюте уже находится под защитой гармской короны, — возразил я, — да и является студенткой нашей академии.