Под утро я замерзла так, что зуб на зуб не попадал. Не спасали и два одеяла. Если бы я шла одна, то использовала бы один из маминых артефактов — он давал тепло, как хорошая жаровня, а заряда хватало как раз на ночь. Но привлекать внимание мага к артефактам, что у меня с собой были, я не хотела, и поэтому продолжала зябнуть, чувствуя, как горло начинает потихонечку саднить. Не спасла его и кружка горячего травяного отвара, который всунул мне в руки мрачный начальник охраны вместе с очередной миской каши. Есть совсем не хотелось, но я заставила себя проглотить пару ложек — ведь неизвестно, удастся ли сегодня еще положить что-нибудь в рот. А вот чай я пила с удовольствием, даже еще одну порцию попросила. Мне не отказали, хоть и относились с постоянной настороженностью. Впрочем, это совсем не было удивительным — все, сопровождавшие принца, за исключением придворного мага да пары дипломатов, наверняка участвовали во многих приграничных стычках и воспринимали меня сейчас как потенциального врага — ведь перемирие могло быть очень кратким и закончиться в любое время. А начальник охраны еще и досадовал, что позволил задурить себе голову и сам уговорил принца взять такую сомнительную личность, за которой еще и дополнительный присмотр требуется, как будто им не хватало забот с капризными дипломатами, привыкшими к придворной жизни и сейчас активно страдающими от всяческих бытовых неудобств.

Шатер, куда этих страдальцев не пустили, за ночь так и не сложился на своих обитателей, которые были довольно бодры, а принц еще и оживлен без меры. Он носился по нашей временной стоянке так быстро, что уследить за ним было довольно сложно. Казалось, он занят делом и не обращает на меня ни малейшего внимания, но вставал всегда так, что меня не отпускала мысль — следит он за мной постоянно.

Когда мы выехали, я с удивлением обнаружила рядом с собой начальника охраны. По-видимому, сей ответственный военный решил, что если и может угрожать что-то объекту, за которого он несет ответственность, то только с моей стороны. Или, может, принц ему поручил? Думать над этим не хотелось. Голова болела, легкое покалывание в горле уже перешло в следующую стадию, но самое плохое, что начинался жар. В седле я держалась из последних сил, не давало упасть мне только одно — мысль, что к вечеру я должна быть в безопасности, а там просто надо будет найти лекаря.

К обеду меня уже начинало лихорадить, сил осталось только на то, чтобы слезть с лошади, да даже не слезть, а свалиться. На подошедшего ко мне Эвальда я даже взглянуть не смогла.

— Э, да ты горишь, — встревоженно сказал он. — Инор Лангеберг! — и через мгновение. — Да сбегайте же кто-нибудь за ним!

Но пока вместо мага подошел начальник охраны, сразу понял, что случилось, и запаниковал:

— Ваше Высочество, немедленно отойдите! Мало ли чем этот проходимец болен. Может, вообще, это шаманы его специально подсунули, чтобы мы тут все заболели и перемерли. Быстро на лошадь и отсюда.

— Ты что, предлагаешь его вот так, одного, бросить? — недовольно сказал принц. — Здесь же рядом ни одной живой души нет.

— Мы ему лошадь оставим, — непреклонно сказал военный.