— Успокойся, моя дорогая, решение полностью зависит от тебя, — ответил ей сэр Теренс.

— Но… может ли он и в самом деле… навредить вам, дядя Теренс?

— Боюсь, что да. Наверное, я слишком откровенно объяснился с ним, когда узнал о его безобразном, совершенно непозволительном поведении по отношению к тебе. Мы были одни, без свидетелей, но я уверен: его королевское высочество никогда не простит мне, что я посмел облечь в слова эту постыдную правду.

— Пусть еще скажет спасибо, что вы не побили его, — заметил Рекс Дэвиот.

— Ну, тогда это действительно был бы большой скандал, — ответил сэр Теренс, — хотя это как раз то, чем я больше всего хотел бы ответить на его наглость. Но вы же понимаете не хуже меня, что он все равно станет искать способ отыграться на нас.

— Думаю, именно этим он сейчас и занимается, — сухо заметил Рекс Дэвиот.

— Не совсем так, — ответил сэр Теренс. — Его королевское высочество ищет сейчас возможность заставить Квинеллу любым способом выслушать, что он желает ей сказать. Видимо, он хочет извиниться, чтобы затем с новой силой начать свои домогательства.

— Я не собираюсь его выслушивать, — решительно заявила Квинелла.

— Если ты согласишься поехать в Хемпшир в дом к баронессе фон Мильденштадт, которая возьмет на себя роль твоей компаньонки, у тебя не будет другого выбора.

Квинелла глубоко вздохнула.

— А если я откажусь ехать — вы думаете, он действительно попытается расстроить вашу карьеру?

— Наверняка попытается, — ответил сэр Теренс. — Может, ему и не удастся окончательно ее разрушить, но он определенно может сильно навредить моей работе, которая, поверьте, для меня даже более важна, чем моя личная репутация.

— Вот вы мне говорили о моей незаменимости для Индии, — перебил его Рекс Дэвиот, — но я не буду вам льстить, сэр Теренс, если скажу, что в данный момент вы тоже незаменимы для империи, да и для всей Европы.

Мужчины посмотрели в глаза друг другу и поняли, что оба они думают об одном — Британии угрожает растущая день ото дня мощь Германской империи.

Будто почувствовав, что наговорил уже слишком много, сэр Теренс поспешил подвести итог:

— Итак, я описал вам в общих чертах, как обстоят дела. Теперь я оставлю вас, чтобы вы сами все обдумали. Хочу только добавить, что я беспрекословно приму любое ваше решение. Перед вами еще вся жизнь. Моя же, хоть я и надеюсь еще немного пожить, уже клонится к закату.

С этими словами сэр Тереяс вышел, плотно закрыв за собой дверь.

С минуту в комнате стояла тишина, затем Квинелла встала.

— Это невыносимо! Совершенно невыносимо, когда человек — не говоря уже о члене королевской семьи — может позволить себе такое неслыханное поведение!

Она стояла перед камином, глядя на огонь, и яркие блики играли на ее лице, высвечивая точеный маленький нос и изящно очерченные губы.

Глядя на нее, Рекс Дэвиот подумал, что едва ли такие губы могут принадлежать женщине холодной или безразличной.

В них угадывались теплота и чувственность — похоже, что под своей ледяной сдержанностью она прятала нечто совсем иное.

Вслух он сказал:

— Я полностью с вами согласен, я могу лишь добавить, что, с моей точки зрения, для Великобритании будет настоящим бедствием, если мы не поможем вашему дядюшке в такой трудный для него момент.

— Дядя Теренс сказал мне, — помедлив, сказала Квинелла, — что единственный выход, как нам… выпутаться из этого… ужасного положения… это мое замужество.

— Да, ваш дядя совершенно прав, — согласился Рекс Дэвиот.