Мэдди словно окаменела.

— А какое лечение проводится?

— Самое важное для него — режим, необходимый для восстановления правильной деятельности мозга. Цикл упражнений для успокоения его души, ванны, разумеется, чтение вслух, в общем, все подобрано для стимулирования интеллектуальной деятельности и воспитания сдержанности. Запрещено рисование. Ручки, и другие пишущие предметы могут спровоцировать его к проявлению насилия. Лекарства он не принимает. Увы, пока мы не видели никакого прогресса в его состоянии. Видимо, мы попробуем провести время с нашими старыми пациентами. Или, скорее, сначала выпустим больного погулять вместе с другими маньяками, чтобы избавить его от ощущения изолированности.

Жерво скрестил руки на груди. Мэдди подняла голову и взглянула на него. Лицо герцога приняло несколько циничное выражение. Он посмотрел на нее с полуулыбкой, затронувшей только одну сторону рта.

Это впечатляло. Жерво снова стал верен себе: наглый аристократ. Мэдди ждала хотя бы одного слова или знака внимания. Но нет. Герцог только улыбался и смотрел на нее с интересом, что напомнило ей тот памятный вечер, когда он описал ее внешность слепому отцу.

— Жерво, — обратилась она к нему, сделав шаг вперед. — Мой папа тоже здесь. Джон Тиммс. Ты с ним вместе работал над новой геометрией.

Его улыбка незаметно исчезла. Он внимательно смотрел на нее, чуть склонив голову в сторону, герцог напоминал собаку, задумавшуюся над загадочностью человеческого поведения. Мэдди заметила, что он внимательно следил за движениями ее губ, хотя не был глухим, поскольку сразу повернулся на звук ее голоса.

— Можно ли моему папе навестить тебя? — спросила Мэдди.

Он вежливо наклонил голову в знак согласия.

Мэдди почувствовала прилив возбуждения. Да он прекрасно соображает! Она посмотрела на кузена Эдвардса. Доктор только покачал головой.

— Он старается продемонстрировать вежливость. Маньяки могут быть довольно хитрыми. Спроси его тем же тоном, может, он король Испании?

Мэдди не могла сделать такого дешевого трюка. Она не хотела поверить, что за такими умными глазами скрывается разум двухлетнего ребенка. Она спросила:

— Не ожидал меня здесь увидеть?

Цепь зазвенела. Герцог согласился с ней и потряс головой.

Мэдди поняла, что он ответил «нет».

— Ты не понимаешь меня? — в растерянности спросила она.

Он не отреагировал.

— Мне жаль, — Мэдди расстроилась. — Жаль, что с тобой такое случилось.

Он ответил циничной улыбкой и протянул ей закованную в цепи руку и отвесил поклон. Мэдди автоматически протянула ему руку. Герцог наклонился… и неожиданно дернул ее к себе, прижал к груди. Его закованная рука схватила Мэдди за горло.

— Бритва! — закричал доктор Эдвардс. — Господи! Ларкин!

Появился санитар, принеся воду, за которой собственно и выходил в коридор. Он уронил чашку, разлив жидкость на ковер и шагнул к ним. Но Жерво издал звук, от которого кровь застыла в жилах, одновременно приставив бритву к челюсти Мэдди.

Ларкин замер на месте. Мэдди уголком глаза могла видеть большой палец Жерво на острие бритвы, Ларкина, кузена Эдвардса и служанку, замершую в дверях. Все словно окаменели. Жерво прижал Мэдди к себе. Его свистящее дыхание раздавалось ей прямо в ухо.

— Не борись с ним, — тихо произнес кузен Эдвардс.