Доминик выстрелил, и сразу совсем близко от них что-то зашумело. Глаза защипал едкий черный дым, потом раздался мужской крик.

Со стороны дороги послышалось еще несколько выстрелов, и что-то тяжелое шлепнулось на землю. Карета резко качнулась и подпрыгнула, а затем вся упряжка понеслась вперед. Под грохот копыт Кэтриона взобралась на сиденье, с недоумением припоминая, что за то время, пока происходил обмен выстрелами, снаружи не было произнесено ни единого слова.

Доминик снова перезарядил оружие и затем уперся расставленными ногами в стены раскачивающейся кареты. Кэтриона не сомневалась, что он уже убил одного из разбойников.

– У вас есть другой пистолет? – спросила она.

– Но зачем?

– Я тоже могла бы стрелять. Я умею.

– Тогда стреляйте из этого. – Доминик без раздумий протянул ей свой пистолет вместе с рожком для пороха и патронами. – Мне нужно добраться до козел. Эти поганые ублюдки убили нашего кучера.

Тем временем лошади мчались куда глаза глядят. Надвигалась ночь, а преследователи скорее всего висели у них на хвосте, поэтому времени для страха не оставалось. Кэтриона придвинулась к подоконнику с заряженным пистолетом, а Доминик распахнул противоположную дверцу и вцепился в раскачивающуюся крышу. До Кэтрионы донесся его голос:

– Это не простые разбойники! Они хотят убить нас.

В следующую секунду он отыскал опору для ноги и, ловко извернувшись, скрылся наверху. В тот же момент всадник в маске поравнялся с каретой и вскинул мушкет. Кэтриона выстрелила без размышлений. Преследователь захрипел, наклонился вперед и вытянул руку, роняя поводья; его лошадь, запутавшись в кожаной петле, споткнулась и сбросила его на землю.

С другой стороны приближался еще один всадник, и в тот же миг длинная плеть, просвистев во мраке, обрушилась на седока. Разразившись бранью, он осадил лошадь; из его рассеченного лица брызнула кровь.

Бандитов оставалось по меньшей мере еще двое, а может, трое. Кэтриона перезарядила пистолет, подняла оружие и нажала на спусковой крючок, когда один из преследователей промчался мимо. Промах. Зато плеть тут же обвилась вокруг запястья на мгновение замешкавшегося всадника, и его мушкет полетел на дорогу. Кэтриона снова принялась заряжать оружие. Второпях она всыпала слишком много пороха, рискуя забить отверстие ствола. Пока она загоняла патрон и неумелыми руками прилаживала запал, четвертый всадник прицелился в Доминика. Два выстрела прогремели почти одновременно. Вместе со вспышкой и пороховым взрывом она услышала проклятия. На этот раз ее пуля попала в цель – мужчина вылетел из седла и упал на дорогу.

Экипаж сделал резкий крен и помчался дальше, раскачиваясь из стороны в сторону на узкой дороге; открывшаяся дверца с треском цеплялась за ветки, обдирая кору и листья. Лошади словно взбесились, клочья пены летели мимо окон.

Из-за тряски Кэтриона никак не могла перезарядить пистолет: она дважды просыпала порох себе на подол.

Хриплый окрик заставил ее поднять взгляд: всадник, обезоруженный Домиником, галопом мчался следом и уже нагонял экипаж. Поравнявшись, он уцепился за его крышу и вскочил на козлы, откуда тут же послышался голос Доминика, отчетливый, холодный, даже слегка насмешливый:

– А, так это вы? Какой дьявол занес вас в Шервуд?

Вместо ответа последовали глухие удары: судя по всему, на козлах развернулась нешуточная борьба. Сзади также раздался звук удара. Кэтриона обернулась как раз вовремя. Другой всадник прыгнул с лошади прямо в экипаж. Нож – испытанный друг – скользнул в ее руку. Не моргнув глазом Кэтриона всадила его в живот нападавшему.

В это время его напарник свалился с крыши. Выкрикивая непристойную брань, он скатился на обочину, в мягкий торф, и почти сразу через открытую дверь в карету вскочил Доминик.

– Ого, труп! – воскликнул он и посмотрел на Кэтриону: – С вами все в порядке?

Она кивнула.