- Тише, молчи, не мучай себя...

- Найди Брифжиса. Малдон Пек Брифжис в Рафкит Хаддон. - Он снова погружается в горячечное забытье.

Вскоре после его смерти в камеру входят вооруженные надзиратели. Они катят перед собой гроб с химикатами. Их сопровождает жрец. Я хочу крикнуть: "Подождите, он был хорошим человеком, он не заслуживает вечной смерти!". Но я, конечно, молчу. Удивительно, как меня вообще посетили такие мысли. Надзиратель выводит меня в коридор. Дверь захлопывается.

В тот же день меня отсылают из тюрьмы Аулит.

- Расскажи еще раз. Все! - приказывает Пек Бриммидин.

Пек Бриммидин остался прежним: коренаст, суетлив, слегка сгорблен. Его запущенный кабинет тоже не изменился: объедки, бумаги, статуэтки. Я жадно поедаю глазами это уродство. Раньше я не понимала, насколько изголодалась в тюрьме по естественной искривленности. Я не спускаю глаз со скульптур, наверное, чтобы как можно дольше не отвечать.

- Пек Уолтерс обещал все мне рассказать про эксперименты, проводимые на детях Мира. Это делается во имя науки. Но он успел поведать лишь то, что эксперименты связаны с "протеинами памяти" - крохотными кусочками пищи, из которых в мозгу строится память. Еще он сказал, что эти эксперименты проводятся в Рафкит Сарлое и тюрьме Аулит.

- Это все, Пек Бенгарин?

- Все.

Пек Бриммидин кивает. Он пыжится, желая казаться зловещим, чтобы я с испугу выложила самые мельчайшие подробности. Но Фраблиту Пеку Бриммидину меня не запугать. Я успела прозреть.

Пек Бриммидин не изменился - в отличие от меня. Я сама задаю ему вопрос.

- Я сообщила тебе все, что сумела вытянуть из землянина. Достаточно ли этого, чтобы освободить меня и Ано?

Он запускает руку в свой шейный мех.

- Прости, но я не могу на это ответить, Пек. Сперва надо посовещаться с начальством. Обещаю прислать тебе ответ сразу же.

- Благодарю, - говорю я и опускаю глаза. "Ты слишком доверчива для осведомительницы, Пек Бенгарин".

Почему я утаила от Фраблита Пека Бриммидина остальное? Про Малдона Пека Брифжиса, Рафкит Хаддон, про то, что, по его словам, не убивала сестру? Потому что это слишком смахивает на бред, плод горячечного воображения. Потому что Малдон Пек Брифжис может оказаться достойным уроженцем Мира, не заслужившим, чтобы какой-то инопланетянин, тем более нереальный, накликал на него беду. Потому что слова Пек Уолтерса были обращены ко мне одной со смертного одра.

А еще потому, что неожиданно для самой себя я стала доверять Кэррилу Пек Уолтерсу.

- Ты свободна, - говорит Пек Бриммидин, и я качу на велосипеде домой по пыльной дороге.

Я заключаю сделку с телом Ано. Ее прекрасные коричневые волосы колышутся в химическом растворе, заполнившем гроб. В детстве мне отчаянно хотелось иметь такие волосы. Однажды я обрезала ей волосы, когда он спала. Часто я заплетала ей косы, украшала их цветами. Она была так хороша! Однажды в детстве у нее на пальцах появилось сразу восемь колечек, свидетельствующих о предложении руки. Отцы наперебой предлагали ей в женихи своих сыновей.

У меня никогда не было колец.

Так убила ли я ее?

Моя сделка с трупом гласит: если отдел Реальности и Искупления освободит меня и Ано за мою работу в тюрьме Аулит, я ни о чем не стану допытываться. Ано воссоединится с нашими предками, а я возвращусь к полной реальности. Вопрос, убила ли я сестру, утратит актуальность, ибо мы обе пребудем в совместной реальности, как будто убийства не было. Но если отдел Реальности и Искупления оставит меня нереальной, я попытаюсь отыскать Малдона Пек Брифжиса.

Впрочем - молчание! Не исключено, что за мной наблюдают.

Я целую гроб Ано. Я жажду возвратиться к общей реальности, к ежедневному теплу, к радости сопереживания, к живым и мертвым Мира. Не хочу быть осведомительницей!

Не хочу ни на кого доносить, в том числе на себя.

Новость приходит спустя три дня.