- Жители Мира не так жестоки.

- Тогда ты...

Внезапно до нас доносятся выстрелы. Мы слышим крики. Я поднимаю глаза. Ака Пек Факар стоит посреди тюремного двора, сжимая оружие землян, и стреляет из него в хухубов. Инопланетяне падают один за другим. Они переходят на вторую стадию своей вечной смерти.

Я встаю и тяну Пек Уолтерса за руку.

- Скорее! Мы должны немедленно убраться. Охрана пустит газ.

- Зачем?

- Чтобы поместить тела в химический раствор. - Неужели землянин воображает, что тюремное начальство позволит нереальным хотя бы немного разложиться? Я думала, что наши разговоры открыли Пек Уолтерсу глаза.

Он медленно, неуверенно поднимается. Пек Факар с улыбкой шествует к двери, по-прежнему сжимая пистолет.

- Говоришь, жители Мира не жестоки? - слышу я голос Пек Уолтерса.

Позади нас валяются бездыханные хухубы, окутанные вонючим дымом.

Когда нас снова выгоняют в столовую, а потом в тюремный двор, трупы хухубов уже убраны. Пек Уолтерс кашляет. Теперь он ходит еще медленнее; по пути к нашему излюбленному местечку у дальней стены он спотыкается и хватается за меня, чтобы не упасть.

- Ты болен, Пек?

- Точно, - отвечает он.

- Но ты ведь лекарь. Вылечи свой кашель.

Он улыбается и облегченно приваливается к стене.

- Врачу - исцелись сам!

- Что?

- Ничего. Значит, ты осведомительница. Надеешься выведать у меня про научные эксперименты на детях Мира?

Я делаю глубокий вдох. Мимо нас проходит вооруженная Пек Факар. Ее всегда сопровождают двое прихлебателей - на случай, если кто-нибудь из заключенных попытается отнять у нее оружие. Я не верю, что такие попытки возможны, но мало ли на что способны нереальные! Пек Уолтерс провожает ее взглядом и перестает улыбаться. Вчера Пек Факар застрелила еще одного заключенного, уже не инопланетянина. У меня под койкой лежит записка запрос на пополнение арсенала.

- Это ты решил, что я осведомительница, - говорю я. - Ничего подобного сказано не было.

- Точно, - соглашается Пек Уолтерс и разражается кашлем. Обессиленно закрыв глаза, он произносит: - У меня нет антибиотиков.

Новое земное слово. Я аккуратно воспроизвожу его:

- Ан-ти-био-тики?

- Лечебные протеины.

Опять кусочки пищи? Я уже освоилась с ними.

- Расскажи мне, как вы применяете протеины в своих научных экспериментах.

- Я все расскажу об экспериментах, но сначала ответь на мои вопросы.

Он станет спрашивать про сестру, просто чтобы удовлетворить свою грубую, жестокую натуру. Я чувствую, как каменеет лицо.

- Объясни, почему красть детей не так плохо? Почему за это не приговаривают к вечной нереальности?

Я облегченно моргаю. Ведь это так очевидно!

- Кража ребенка не наносит ущерба его реальности. Просто он растет в другом месте, у других людей. Но все настоящие жители Мира обладают общей реальностью, к тому же после перехода ребенок так и так воссоединится со своими кровными предками. Конечно, воровать детей нехорошо, но это не тяжкое преступление.

- А делать фальшивые монеты?

- То же самое. Настоящие или фальшивые - они принадлежат всем.

Он опять кашляет, в этот раз гораздо сильнее. Я жду. Наконец он произносит:

- Значит, когда я краду твой велосипед, я не очень сильно нарушаю совместную реальность, потому что велосипед остается у жителей Мира.

- Конечно.

- Но я все равно нарушаю своей кражей совместную реальность, пусть немного?

- Да. - Помолчав, я добавляю: - Потому что велосипед все-таки МОЙ. Ты все же поколебал реальность, так как не обсудил свое решение со мной. - Я вглядываюсь в него. Откуда такие детские вопросы? Ведь на самом деле он далеко не глуп.

- Для осведомительницы ты слишком доверчива, Пек Бенгарин, - говорит он.