— Теперь моя очередь… — принялся изливать душу собранию де Ла Фер. — Моя очередь. Я женился на этой женщине, когда она была совсем юной девушкой, женился против воли всей моей семьи. Я дал ей богатство, дал ей свое имя, и однажды я обнаружил, что эта женщина заклеймена: она отмечена клеймом в виде лилии на левом плече.

Ну что можно было посоветовать драгоценному супругу, убитому горем?

В следующий раз, когда придет охота жениться, надо осмотреть выбранную девушку всю целиком, чтобы потом не сетовать на кривые ноги или заклейменные плечи. Вот сейчас, кстати, мой выход.

Я вскочила и крикнула:

— О! Ручаюсь, что не найдется тот суд, который произнес надо мной этот гнусный приговор! Ручаюсь, что не найдется тот, кто его выполнил!

— Замолчите! — произнес глухой голос. — На это отвечу я.

Человек, закутанный в красный плащ, вышел вперед.

Все головы повернулись в его сторону.

— Кто это? Кто это? — с удовольствием кричала я, изображая испуг.

Человек медленно подошел к столу, откинул капюшон, снял маску.

Если некоторое время сидеть молча, а потом вскочить и отшатнуться к стене, то все поймут, что ты испытываешь дикий ужас.

— Нет-нет! — кричала я на весь дом. — Нет! Это адское видение! Это не он!.. Помогите! Помогите!

Если потом обернуться и вцепиться пальцами в стену, то решат, что тебе еще страшнее.

Конечно, это был не он. Того человека давно нет в живых. Это мой единственный настоящий брат на этой холодной земле. Мой Жерар. И этим спектаклем я обязана именно ему.

— Да кто же Вы? — пораженно воскликнули мушкетеры.

— Спросите у этой женщины, — ткнув в, меня пальцем, сказал брат. — Вы сами видите, она меня узнала.

— Лилльский палач! Лилльский палач! — завывала я лицом к стене.

Все отшатнулись от человека в красном, как от прокаженного.

— О пощадите, пощадите, простите меня! — восклицала я, упав на колени.

— Я вам говорил, что она меня узнала! — мрачно сказал Жерар, топорща черную бороду. — Да, я палач города Лилля, и вот моя история.

Все со страхом смотрели на него. Жерар начал свою часть комедии.

— Эта молодая женщина была когда-то столь же красивой молодой девушкой. Она была монахиней Тамплемарского монастыря бенедиктинок. Молодой священник, простосердечный и глубоко верующий, отправлял службы в церкви этого монастыря. Она задумала совратить его, и это ей удалось: она могла бы совратить святого.

Спасибо, брат!

— Принятые ими монашеские обеты были священны и нерушимы. Их связь не могла быть долговечной — рано или поздно она должна была погубить их. Молодая монахиня уговорила своего любовника покинуть те края, но, для того чтобы уехать оттуда, чтобы скрыться вдвоем, перебраться в другую часть Франции, где они могли бы жить спокойно, ибо никто бы их там не знал, нужны были деньги, а ни у того, ни у другого их не было. Священник украл священные сосуды и продал их; но в ту минуту, когда любовники готовились вместе уехать, их задержали.

Д'Артаньян слушал, открыв рот.

В нашей семье первые уроки правильной речи я получила именно от Жерара.

— Неделю спустя она обольстила сына тюремщика и бежала. Священник был приговорен к десяти годам заключения в кандалах и к клейму. Я был палачом города Лилля, как подтверждает эта женщина. Моей обязанностью было заклеймить виновного, а виновный, господа, был мой брат! Тогда я поклялся, что эта женщина, которая его погубила, которая была больше, чем его сообщницей, ибо она толкнула его на преступление, по меньшей мере разделит с ним наказание. Я догадывался, где она укрывается, выследил ее, застиг, связал и наложил такое же клеймо, какое я наложил на моего брата. На другой день после моего возвращения в Лилль брату моему тоже удалось бежать из тюрьмы.