– Хоть этот твой дом падет, ты выживешь, – сказал он в грохот. – Ищи меня в Эриу. У тебя будут свои почести в полной мере, кровь, огонь, вино, золото, хвала, потому что мы в кровном родстве, Ты и Я.

И все же он не рискнул войти в незапертый храм. Кроме того, ему надо спешить. Недалеко рассвет.

Вытащив меч, взяв в левую руку нож, он скользнул вверх по лестнице на вершину стены. Впереди вздымалась Башня Чайки. Вышел лунный свет и пролился на ее укрепления и парапет внизу. Каждый раз, когда волна обрушивалась на вал, хлестала водяная пыль, и удар заглушался.

Это был пост охраны. Был часовой снаружи, или стража укрывалась в башне? Ниалл припал к земле и прокрался вперед.

В узких окнах сиял свет. Дверь была закрыта. Напротив нее стоял исанский моряк. Хотя башня закрывала от большей части ветра и воды, он был промокший, замерзший, ничтожный. Моряк стоял, сгорбившись под плащом, опустив голову в шлеме, негнущимися пальцами сжав древко пики.

Он должен умереть так, чтобы об этом не узнали его друзья.

Ниалл сел на корточки у зубца. Следующая волна ударила и понесла тучу брызг. Он прыгнул вместе с ней, из белизны пены, и ударил.

Сам наполовину ослепленный, он не рассчитал. Меч лязгнул и скользнул по шлему. Молодой человек обернулся. Прежде чем он успел что‑то проворчать, Ниалл был рядом с ним. Скотт обрушил меч. Правую руку он просунул под подбородок охранника и откинул голову. Левой нацелил кинжал в горло и ударил.

Стукнула выпущенная пика. Хлынула кровь. Ниалл толкнул. Часовой перевалился через внутренний парапет вниз, в бухту. Ночь спрятала всплеск. Его обмундирование его потопит.

Ниалл вернул меч. Слышали ли остальные?

Они не слышали.

Он вытер кинжал об килт, вложил в ножны оба оружия, и рысью побежал дальше. Море обдало его брызгами, смыв кровь.

Над северным краем ворот, он встал и осмотрелся. Словно в помощь, в этот миг прибой был ниже, а облака расступились перед луной.

Слева от него слабо блестел изгиб бухты. Воды ее были неспокойны; он видел, как колыхались корабли, пришвартованные вдоль причала. Но стена и ворота все‑таки стояли прочно, как стояли они последние четыре сотни лет. Позади виднелся Ис, провалом ночной пещеры, но башни его гордо стояли в лунном свете. Мыс Pax, мыс Ванис, очертания суши были неясные, словно во сне.

Ниалл заслонил от света глаза и прищурился. Он искал буи, которые в утренний отлив отводили, открывая двери. Вот ближайший из них. Он носился взад‑вперед, на конце своей цепи, часто бросаясь на стену. Сильно ли это нарушило форму шара? В прерывистом свете, сквозь летящую пену, он этого сказать не мог. Но ни один не треснул и не заполнился водой. Они были слишком прочно сделаны.

Море то и дело откатывалось назад. Неожиданно под буями оказалась пустота. Они упали. Цепи с грохотом ударялись о блоки в виде кошачьих голов, до тех пор, пока огромные шары не остановились. Они чудом не разбились; и все же они были уже довольно стары. Волны поднялись снова, и опять на них закружились шары.

Ниалл улыбнулся. Все было так, как должно было быть.

Он направился вниз, по внутренней лестнице. Под стеной был навес от ветра и воды кроме той, что летела мимо. Однако, камень был скользкий, а луна спряталась. Он держался рукой за перекладину и с тщательной осторожностью проделывал путь.

Ступеньки заканчивались у края. Во тьме он споткнулся о шпиль и ушибся. Он должен был помнить. Каждое его чувство было возбуждено, когда Дахут показывала ему систему, как однажды показывал ей отец.

Медные ножны под его рукой были мокрые и скользкие. Левой он ощущал перекладину, которая удерживала его от падения в зыбь бухты. Всякий раз, когда бил прибой, дверь дрожала, и он слышал стенания среди грохота. Но она держалась, держалась.

Они нашли цепь, державшую засов. Они нашли замок, замыкавший цепь. Они взяли Ключ и нащупали отверстие.

Казалось прошла вечность, пока он искал наощупь.