– Тебя интересует, как нам лучше поступить со сторонниками Нагона? – ответила она. – Мы знаем, что многие будут негодовать. Большинство его рабочих верят, что, в чем бы он ни был виноват, он был на их стороне.

– Так было сочтено еще заранее, – нетерпеливо сказал он. – Не бойся мятежей. В последующие несколько дней патрули будут удвоены. Я надеюсь, что галликены помогут все умиротворить.

– Ведь ты знаешь, что мы не должны занимать чью‑либо сторону. Мы служим Богине на благо каждого.

– Я имею в виду помощь в восстановлении союза. Если бы Девять были советниками или надзирали бы надо всем, разве кто‑нибудь тогда сомневался бы, что работа сделана как нельзя лучше?.. Но это основание мы уже покрыли. Я сделаю все возможное с теми инструментами, которые у меня есть.

– Что ж, я могу предложить сестрам пересмотреть свою позицию, но вероятнее всего это будет бесполезно. В разоблачении Нагона мы зашли дальше некуда. У тебя должно быть придумано что‑то еще.

– Есть, – в его интонации была тревога, почти смущение. – Как говорят некоторые люди: «О, у меня была важная мысль, но опрометчивая». Всегда нужно было много что сделать зараз, нет времени па размышление; а потом слишком поздно. Но разве я мудр, мудр не для себя, а для Иса? Ты заставила меня вспомнить уроки истории, когда я был мальчиком. Марий, спасший Рим, желал людям добра, но разрушил республику, которую Цезарь уничтожил полностью, намереваясь восстановить государство, – я делаю подкоп под Исом? А что будет с моим преемником?

– О, дорогой! – воскликнула она, наклонившись вперед и схватив его руку. – Не говори так!

– Лучше буду, – неумолимо сказал он. – После меня так много чего останется: Дахут, Тамбилис, дети, может быть, ты…

– Но у тебя еще годы впереди, – настаивала она, – непоколебимые, как ты сам. Кто после Руфиния бросил тебе вызов, несмотря на то что ты пощадил его, а это было декаду назад? И вес знаки предсказывают новую эру Иса. Это может положить конец, конец тому, что происходит в Лесу.

Его уныние не уменьшилось. Она поспешила продолжить:

– Между тем нам, действительно, придется справляться с серьезными вещами. Понимаешь – ведь ты все понимаешь, не так ли? – у тебя скоро будет новая королева.

Он колебался.

– Бедная Фенналис больна, – согласился он. – Она не участвует в Советах, не выполняет другие обязанности галликен.

Бодилис рассматривала его.

– Ты боишься этого, – пробормотала она.

– О, сейчас я обращаюсь к ней в любой момент. Она бодрится.

– Она делает вид, что все хорошо. Но как часто слуги в ее дверях просили тебя уйти, говоря, что она спит или что‑нибудь в этом роде? Они так поступают по ее приказу. Грациллоний, в последнее время она мучается рвотой, черными песчаными массами. Мы знаем, что это означает. Скоро королева умрет. Мы можем лишь попытаться немного облегчить ее участь. Ты не должен прятаться от правды.

– Но что я могу сделать? – застонал он. – Которая из весталок станет следующей? Никто не предскажет.

– Можно предусмотреть. Что если Знак падет на одну из твоих дочерей?

Выражение его лица стало жестче. После затянувшегося молчания, он произнес унылым голосом:

– Со стороны ваших богов это было бы весьма немудро.

– Ну что же, – сказала она поспешнее, чем прежде, – мы с сестрами подразумевали девочек второго и третьего поколений. У них свои семейные связи, не чуждые суффетам. Какой бы из этих кланов ни добился бы высокой чести, – что ж, некоторые члены будут держаться в стороне, но кое‑кто попытается извлечь выгоду.