Мягким движением корпуса Сергей стряхнул руку сенсея со своего плеча.

– Нет, Владлен, я должен рассчитаться с этим подонком сам. Не отговаривай меня.

– Он должен умереть, – поддержал друга доктор.

– И он умрет, – жестко, с металлом в голосе, добавил Сергей. Вскинув винтовку к плечу, он прицелился Свирскому в грудь.

– Папа…

В мозгу Сергея словно что‑то застопорилось. Он резко обернулся.

Катюша стояла совсем рядом. Ее печальное вытянутое личико, ввалившиеся щечки, серьезные, совсем не детские глаза, а в глазах – понимание, поддержка и осуждение одновременно, какая‑то удивительная, всепрощающая мудрость, не свойственная взрослым и нисходящая порой только на невинных детей… о, как она сейчас была похожа на Ларису!

– Папа, не надо… Пусть идет.

Сергей застонал и выронил винтовку.

– Прости, девочка… я…

Катюша прильнула к нему, он обнял ее, прижал маленькую белокурую головку к своей груди.

– Ты отпускаешь его? – нахмурился доктор.

Сергей долго молчал, переживая внутреннюю борьбу.

– Пусть проваливает, – сказал он наконец.

Свирский, чутко прислушивающийся к их разговору, уловил последние слова Ростовского и, пользуясь моментом, кинулся к черной громаде леса. Никто ему не препятствовал. Спустя мгновение его силуэт растворился в ночном мраке.

Катюша внимательно заглянула отцу в глаза.

– Это он убил маму?

Сергей с трудом проглотил комок в горле и кивнул.

Она долго молчала и невидящим взглядом смотрела в ту сторону, куда скрылся Свирский. Потом вздохнула и снова подняла взгляд на отца. Она так ничего и не сказала, но в ее глазах он прочитал одобрение.

Слава Богу, что я не выстрелил! Как бы я потом смотрел в эти глаза?..

Черный силуэт Владлена возник словно из‑под земли.

– Смерть для этого типа – слишком легкое наказание, – сурово сказал сенсей. Потом повернул голову в сторону шоссе и прислушался. – Слышишь? – С шоссе до их слуха донесся вой милицейских сирен, мелькнула череда синих мигалок. – Спешат в орловский особняк. Каша заварилась, Сергей, и этот ваш Свирский теперь вряд ли отвертится. Можешь быть уверен, он увяз по самые уши. Так что твое вмешательство было бы лишним – с ним теперь будут разбираться ребята из следственных органов.

– Ты прав, Влад, – отозвался Сергей и нервно закурил. – Я едва не совершил большую ошибку. Спасибо Катюше.

Небо на востоке чуть заметно посветлело, звезды, высыпавшие после недавней непогоды, начали блекнуть и потихоньку исчезать. Занимался новый день.

– Скоро утро, – сказал доктор. – Давайте‑ка, ребята, убираться отсюда, от греха подальше. Не дай Бог, Свирский сдуру ментов на нас наведет – тогда не отмоешься.

– Да, пора, – кивнул Владлен.

– Спасибо тебе, Влад, – сказал Сергей и крепко пожал тому руку. – За дочку. За все.

Владлен скупо улыбнулся и молча ответил на рукопожатие. Вскоре он и Василий заняли места в кабине спортивного самолета, а Сергей, доктор и Катюша разместились в трофейной «Волге». Спустя пять минут на поле остался один только вертолет.

Погода в этот день обещала быть великолепной.

ЭПИЛОГ

Зима в тот год в Огни пришла рано: уже в октябре снегу навалило сверх всякой меры, да и морозы ударили не по‑осеннему трескучие. Вот уже две недели погода стояла ясная, солнечная, мягкий пушистый снег слепил глаза, чистый морозный воздух бодрил, освежал, обволакивал город; дышалось легко и свободно.