Изменить размер шрифта - +
Сейчас таблетка, запитая

глотком сельтерской воды, поможет ему часа три-четыре сохранять трезвость, бодрость и великолепную остроту и ясность мысли. На фоне

состояния возможных собеседников это создает явные и прогнозируемые преимущества.

В коридоре, когда он шел к Бубнову, его неожиданно перехватил Федор Федорович, тоже успевший превратиться в полковника. Князь своим людям

чинов не жалел. Да и чего их жалеть? Казне расходы небольшие, а людям приятно. Был барон таким же веселым, румяным и доброжелательно-

общительным, как и при их первой конфиденциальной встрече[21 - См. роман «Дырка для ордена».], однако и на него прошедшее время и текущая

обстановка оказали кое-какое действие, заметное внимательному взгляду.

– Что, Вадим Петрович, заглянем ко мне, обменяемся парой слов?

– Да меня-то, вообще, и в другом месте тоже ждут, – с некоторым сомнением ответил Ляхов, одновременно прикидывая, что к Бубнову можно

особенно не торопиться. В том смысле, что никуда не денется, им так и так вместе работать, а вот от барона можно перехватить кое-какую,

могущую оказаться полезной информацию.

– Ждут – подождут. Если не женщина, конечно. Однако, как я заметил, от одной женщины ты уже освободился, а другой, для тебя подходящей, я

тут вроде и не приметил. Так что пошли…

Пришлось согласиться. Комната у Федора Федоровича была такая же, как у всех, кровать, стол, два стула, настольная лампа и санузел. Мини-

бар, разумеется, самовар на приставном столике, а закуска уже по способности. Барон озаботился.

Ничего особенного, принесенное из трактира блюдо с крошечными пирожками, начиненными дичью, картошкой, потрошками, яйцами с рисом и

капустой, да малосольных огурцов «по-великокняжески». То есть приготовленных строго по рецептуре и вкусу Олега Константиновича.

Барон, как настоящий остзеец[22 - Остзеец – немец по крови, потомок выходцев из прибалтийских провинций Германии и России.], предложил

можжевеловую водку. Ляхову было все равно, можно и ее. Выпили, вдумчиво закусили, хотя есть уже и не хотелось.

– А теперь скажи мне, Вадим Петрович, как старому товарищу и однокашнику, что в вашем докладе – чистая правда, а что – сконструировано на

потребу начальства? Свое ты уже получил, так что стесняться нечего. А я теперь, как-никак, начальник оперотдела в нашем новом управлении,

мне, сам понимаешь, информация нужна только стопроцентно достоверная.

– Начоперод? Поздравляю, – чтобы выиграть время, Вадим не нашел ничего лучшего. – А Академия как же? Побоку?

– Видно будет. Сначала нужно войну выиграть, со всеми проблемами разобраться, а уже потом думать, нужна ли она нам вообще, Академия? И

нужны ли мы ей.

Мысль, в принципе, здравая, Вадим и сам не один раз задумывался о будущем. Год назад – да, Академия казалась ему шансом на прорыв в

совершенно новые сферы жизни. А теперь?

– И вообще. Тут у нас такое затевается, уже догадался, наверное. И нам, «химическим полковникам», нужно друг за друга держаться…

В ответ на недоуменный взгляд Ляхова барон рассмеялся:

– Не слышал, что ли? Это еще с Гражданской войны термин. Там за боевые заслуги только чинами награждали, а, сам понимаешь, в условиях

Ледяного похода даже патроны проблемой были, не говоря о прочей амуниции. Вот и рисовали просветы и звездочки химическим карандашом на

солдатских погонах или любой подходящей тряпочке.
Быстрый переход