– Я увидела вас, и свет в моих глазах стал ярким. Я быть-есть Д ‘ Анат ‘ кхани, Дар Южного Ветра. Я изучаю людей, их тела, их обычаи, их происхождение.

– У тебя прекрасное имя и почтенное занятие, – сказал Лабат с прорвавшейся наконец улыбкой. – И я знаю, какой ты отважный боец. Жаль, очень жаль, что ты изучаешь лишь тело этого мужчины с короткими руками. Он тебе еще не надоел?

– Пусть у него короткие руки и на голове почти нет волос, но это мой мужчина. И тем, у кого руки длиннее, не стоит тянуть их ко мне, – отрезала Дайана.

Вастар и Дерам захохотали. Откликнулось гулкое эхо, прокатилось по бесчисленным залам Дома Памяти и вернулось к арке входа.

– Я же тебе говорил, друг Лабат, что она очень умная, – промолвил Калеб. – Умная, упрямая и любопытная. – Он склонился перед Вастаром, затем почтительно поднес ладонь ко рту. – Она хочет увидеть все, что ты мне показывал, говорящий с предками. Будущее, что ждет людей Парао Ульфи и других гнезд.

Старый вождь кивнул.

– Двери для небесной женщины открыты. Пусть смотрит! Но тебе, Калеб, сын Рагнара, нет нужды идти с нею. Ты уже был там, видел грядущее и получил утешение от родичей.

Скорее совет, подумал Калеб. Его отец Рагнар, дед Херлуф и остальные предки были бы недовольны, если бы он нуждался в утешении. Другое дело, в совете. Храни, что имеешь… Короткое, но очень полезное наставление.

Дерам отступил на шаг, вытянул руку.

– Сюда, небесная женщина. Лабат и я тебя проводим.

Они направились к внутренней арке – Лабат, Дайана и Дерам, замыкавший шествие. На пороге хранитель врат замедлил шаг и обернулся к Калебу.

– Много дней я не видел свою дочь. Зарайя хорошо тебе служит? Доволен ли ты ею?

– Она мудра и красива. Без нее порядок в моем доме рухнул бы прежде, чем наступят Дни Безумия, – ответил Калеб.

– Когда придут эти дни, окажи ей последнюю милость.

С этими словами Дерам исчез в анфиладе зал и переходов.

Старый провидец, сделав знак Охотнику, повел его в уже знакомый чертог. Здесь ничего не изменилось: светильники на стенах, лавки с мягкими подушками, низкий стол и ниша у двери с кувшинами вина. Дальний угол был завален рулонами ярких синтетических тканей, грудой сосудов, инструментов и украшений. Очевидно, к этим дарам никто не прикасался.

– Девушка, которую ты привел, – произнес Вастар. – Мы сказали друг другу мало слов, и ум ее я не могу оценить, но она красива и отважна. Люди говорили мне, что она сражалась с шатшарами, билась рядом с тобой – единственная женщина среди тысяч мужчин. Она достойна почестей. И все же есть в ней нечто странное… такое, чего я не могу понять.

– Есть, это верно, – согласился Калеб.

– У нее не было ни матери, ни отца, и ее не рожала женщина, – молвил старый вождь. – Может ли такое быть? Как бы ни изменился мир людей, основа его – продление рода. Соитие, зачатие, вынашивание младенца и его рождение… Разве у вас в небесах иначе?

– В общем-то нет, – сказал Калеб. – Старый верный способ всюду одинаков, и все признают, что он самый приятный. Но есть и кое-что новое. Люди, звери, птицы и морские гады состоят из мелких частиц, таких мелких, вождь, что глазом не увидеть. Но из каждой крохотной частицы можно вырастить живое существо – во всяком случае, мы это умеем.

– Вырастить второго Калеба? Второго Вастара?

– Лицо и тело будут такими же, но человек – другим, со своим разумом и своей историей жизни.