Джэнет вошла в свою комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней, прислушиваясь к его затихающим шагам.

Итак, Алекс жив и скрывается в горах. С детьми… Но ее брат никогда особенно не общался с детьми и не очень-то их любил. А теперь вдруг стал чем-то вроде пастыря, который охраняет своих овечек.

Да, Нил прав: ей не надо встречаться с братом. Но прежде чем Алекс покинет Шотландию навсегда, ей хотелось бы, чтобы он увидел Колина. И, наверное, это как-то можно устроить, не подвергая детей — всех детей — опасности.

23

— Гадость, какая! — Нил резким движением выплеснул содержимое стакана на пол.

Четверо английских офицеров, которых он угощал, вперили в него мутные глаза, а один кивнул в знак солидарности.

— Вот мой кузен такого пить ни за что не стал бы, — продолжал Нил пьяным голосом. — Он употреблял только самые лучшие напитки. Интересно бы знать, где он их брал? И где вообще можно достать приличное вино?

— Поговаривали, что ваш покойный кузен знался с контрабандистами, — ухмыльнулся один из офицеров. Нил удивленно вздернул бровь:

— Это мой-то кузен? Да он никогда в жизни не сделал бы ничего противозаконного!

— Но ведь он жульничал за карточным столом, — сказал другой.

Третий презрительно фыркнул:

— Не слушайте его, милорд, это он так говорит, потому что всегда проигрывал вашему кузену. И вообще, Брэмур был щедрым человеком. Вот вроде вас, дружище.

— Я во всем хочу следовать его примеру, но это не всегда удается. Вот его светлость просил меня снабдить его французским коньяком, который ему так нравится и который ему привозил мой кузен. Но я понятия не имею, где его Рори доставал.

— Его светлость? — почтительно осведомился первый офицер.

— Ага. Он как раз сегодня удостоил меня аудиенции и спрашивал насчет коньяка. Я был бы очень благодарен, если бы кто-нибудь указал мне источник.

— Что значит ваше «очень благодарен», милорд?

— Это значит, что свою благодарность я оцениваю в пятьдесят фунтов.

Офицеры переглянулись. Целых пятьдесят фунтов! Это настоящее богатство. Однако все понимали, что Нил желает узнать имя тайного поставщика, а это могло оказаться провокацией.

— Ведь этот коньяк — только для его светлости. — Нил облизнулся. — Хотя, должен признаться, я тоже скучаю по хорошему коньяку. И мои друзья не меньше меня.

Но офицеры молчали по-прежнему, и Нил крикнул официанту, чтобы тот принес еще кувшин эля. Притворяясь рубахой-парнем, он пил с англичанами и через силу улыбался их скабрезным шуточкам насчет шотландцев.

Нил еще в юности привык к подобным оскорблениям — он никогда не занимался политикой и не ввязывался в битвы, обреченные на поражение. Но в последние полтора года, после Куллодена, он сильно изменился. Возможно, так повлиял на него Рори, возможно — Джэнет или даже Александр. А скорее всего отчаянная борьба шотландских патриотов. Он чувствовал неукротимую гордость за тех, кто пожертвовал всем ради своей родины, и глубочайшее презрение к тем, кто теперь торжествовал, попирая растерзанную войной страну.

Однако сейчас было не время демонстрировать свои истинные чувства и мысли. Нил допил эль и встал.

— Спасибо за прекрасно проведенный вечер, но, видите ли, я не обладаю выносливостью своего кузена, да упокоит господь его душу. Мне надо подышать свежим воздухом.

Нил, пошатываясь, выбрался на улицу и пошел нетвердой походкой к гостинице, то и дело хватаясь за стены домов. Он забросил сеть. Интересно, каков будет улов.