— Где машина? — спросил он.

— Там, на площади.

— Он все еще в ней?

— Где же, по-твоему, ему быть?

— Дани, кто он?

— Я должна спросить это у тебя.

— Не кричи. Пойдем.

Схватив за локоть, он потащил меня в сторону порта. Мы пересекли ярко иллюминированную площадь, переходя от одного переходного островка к другому, лавируя между идущим сплошным потоком машин. Филипп крепко держал меня за руку. Мы долго шли по набережной, которая называлась Рив-Нев. Ни разу не повернув ко мне головы, он тихим голосом рассказывал, что угнал «тендерберд», чтобы продать его, что до Касси ехал без остановок, а в Касси, осматривая его перед тем, как передать одному владельцу гаража, открыл багажник и увидел в нем труп. Он испугался, он стал следить за маленьким Титу, он не знал, что предпринять. Он решил, что этого человека убила я и теперь воспользуюсь ситуацией, чтобы свалить вину на него, Филиппа. Он был уверен, что никогда больше не встретит меня. Мой приезд окончательно сбил его с толку.

Мы сидели с ним в конце набережной в темноте, на куче изъеденных морской водой досок. Филипп спросил меня, как я напала на его след, после того, как он бросил меня у Беррского пруда.

— Я позвонила в ресторан, где мы обедали.

— Молодец, ты не потеряла голову.

— В Касси ты следил за мной? Почему ты сразу не подошел ко мне?

— Я не знал, что у тебя на уме. Чья эта машина?

— Моего шефа.

— Он тебе одолжил ее?

— Нет, не одолжил, он даже не знает, что я ее взяла.

— Хорошенькое дельце!

Я видела по его глазам, что ему еще о многом надо спросить меня. Наверное, и в моем взгляде он прочел то же желание. Он по-прежнему держал меня за руку, но нас обоих парализовало недоверие. Первым нарушил молчание он.

— Ты правда не знаешь этого человека?

— Правда.

— И не знала, что он в багажнике?

— Ты сам видел, как я открывала багажник в Касси. Похоже было, что я знала об этом?

— Ты могла ломать комедию.

— Ты тоже можешь ломать комедию. В этом ты, кажется, большой мастак, не правда ли?

— Но ведь кто-то засунул его туда, и это не я. Подумай, немножко, Дани. Когда я тебя встретил, он уже был мертв.

— Откуда ты знаешь?

— У меня есть глаза. Он умер по крайней мере двое суток назад.

— Ты мог засунуть его в багажник и через двое суток после того, как убил.

— Когда, например?

— В Шалоне, вчера вечером.

— Ну, представь себе на минутку, как бы я мог целый день шататься по городу с трупом? Хватит фантастики, вернись на землю. Кстати, извини, мне неприятно тебе угрожать, но у меня полно свидетелей, которые могут показать, что я делал вчера и позавчера. Не спорю, я таскался с чемоданом, но попробуй убедить кого-нибудь, что в нем можно спрятать труп человека. Не думаю, чтобы тебе это удалось.

Он встал и сделал несколько шагов прочь. Я торопливо проговорила:

— Филипп, умоляю, не бросай меня.

— Я не бросаю…

Повернувшись ко мне спиной, он стоял около разбитой лодки и смотрел на неподвижную черную воду, изрезанную полосами света. Шум города казался очень далеким.

Наконец он заговорил:

— А твой шеф, что он за тип? Убийца с большой дороги?

Я пожала плечами и ничего не ответила. Он обернулся, по его напряженному лицу я видела, что он раздражен и нервничает.

— Черт побери, я ничего не понимаю… Я только хочу сказать, что, когда ты угнала машину, труп мог быть уже там.

— Нет. Багажник был пустой. Я точно знаю, я заглядывала в него.