Изменить размер шрифта - +
 — Вот и женщина того же мнения, что тебя пора гнать! Только прежде ты мне это стекло компенсируешь!

— Подумаешь, женщина! — отлаивалась девица. — Это еще надо разобраться, кто кому нахамил… и кто такая эта женщина, тоже надо разобраться… я ее тут вообще никогда не видела! Может, это как раз она стекло…

Надежда Николаевна вовсе не собиралась вмешиваться в конфликт совершенно незнакомых людей, но слова наглой девицы возмутили ее до глубины души.

— Что?! — воскликнула она, побелев от гнева. — Я — стекла бью? Да вы, девушка, в своем уме? Да вы вообще думаете, что говорите? Это, может быть, ваш бритоголовый приятель руку приложил! Вы с ним вчера явно не поладили!

— Ага! — оживилась хозяйка. — Значит, снова вчера у тебя Валерка ошивался? Я тебе сколько раз говорила, чтобы его близко не было? Все, мое терпение кончилось!

— Ничего он не ошивался! — визжала девица. — У него такой привычки нету, чтобы ошиваться! Все она врет, эта тетка! И ничего ей Валера не сделал, и даже слова не сказал! Она сама кому хочешь нахамит! Она сама первая стала права качать!..

— Ах ты, зараза! — вскипела Надежда Николаевна, но внезапно опомнилась.

Что она тут делает? Почему выслушивает эти идиотские обвинения? Почему ввязалась в чужой скандал?

Она развернулась и быстро зашагала к пансионату.

Возле здания пансионата появились высокие самодельные леса, или скорее, козлы, сколоченные из досок. На этих козлах молодой маляр в заляпанном комбинезоне красил стену оптимистичной розовой краской. Когда Надежда Николаевна проходила мимо, он зацепил ведро с краской ногой, ведро грохнулось на землю, краска выплеснулась во все стороны розовым фонтаном. На тротуаре образовалось небольшое розовое озерцо, и даже кусты по сторонам дорожки покрылись гламурными розовыми разводами. Надежда удивительно ловко успела отскочить и остановилась в сторонке, осматривая одежду.

Кажется, обошлось, юбка была в порядке, только на правой туфле появилась небольшая розовая клякса. Надежда подумала, что с туфли краску можно оттереть одеколоном или жидкостью для снятия лака и что она отделалась малым.

Вдруг сверху на нее заорали:

— Чего стоишь, ворона?

— Это вы мне? — Надежда удивленно задрала голову и уставилась на маляра.

— Тебе, а кому же еще? Ходят тут всякие, а если, не дай Бог, что — кому отвечать? Мне отвечать!

— Да вы что, молодой человек? — проговорила Надежда Николаевна с обидой. — Вы же на меня ведро уронили — и вы же мне недовольство высказываете?

— А ты почему ходишь, где не положено? Ежели здесь ведутся работы, значит, опасная зона, нечего тут ходить!

— А если опасная зона, так нужно ограждение ставить! — возмущенно воскликнула Надежда. — Нет, ну это надо же! Что за город такой — на каждом шагу на хамство нарываешься! А еще говорят, что в провинции люди лучше, воспитаннее!

Она опасливо обошла козлы по широкой дуге и скрылась в дверях пансионата.

 

Галка вернулась с осмотра недовольная. Вернее, недоволен был ее доктор, Иван Петрович.

— Сказал, что у меня ослабленный организм, — заявила Галка едва ли не с гордостью, — очень, говорит, вы устали, очень переутомлены, оттого и осложнения. А я и думаю — ведь верно, всю жизнь на мне все ездили! Все, кому не лень…

— Долго тебе еще? — поинтересовалась Надежда.

— Если не буду в точности выполнять его предписания, то долго! — вздохнула Галка.

— Так ты вроде и так только и делаешь, что с собой возишься.

Быстрый переход