Но долго расстраиваться не было времени. Нужно было срочно наготовить мужу еды на три дня и еще провести с котом воспитательную работу на предмет поедания комнатных цветов и обдирания обоев в углу гостиной.

Надежда Николаевна вышла на привокзальную площадь города Козодоева и огляделась.

Все ее попутчики как-то быстро рассосались — кого встретили на машине родственники или знакомые, кто ушел пешком, скрывшись в ближних проулках. Только Надежду никто не встречал.

Площадь опустела.

Кроме самой Надежды, на этой площади присутствовали какой-то местный герой в виде посеребренного гипсового монумента и пожилой дядечка, который самозабвенно возился в моторе проржавевшего «жигуленка» неопределенного цвета.

На голове героя была фуражка с отбитым козырьком. На фуражке сидела растрепанная ворона и пристально разглядывала оттуда Надежду Николаевну. Во взгляде вороны читалось глубокое неодобрение, как у сотрудника отдела кадров с большим трудовым стажем. Неизвестно, к чему это неодобрение относилось — к самой ли Надежде Николаевне или к огромной луже, занимающей значительную часть привокзальной площади и напоминающей формой и размерами Средиземное море. Правда, климат по берегам этой лужи был далеко не средиземноморский.

Надежда поставила свой чемоданчик на сухой островок, отдаленно смахивающий на Сицилию, достала из кармана мобильный телефон и набрала Галкин номер.

— Привет, — сказала Надежда, услышав ее голос. — Картина называется «Не ждали». Я приехала, а тебя нет. Теперь я стою как памятник посреди площади и не знаю, что дальше делать. Один памятник здесь уже есть, так что даже это место уже занято. Честно говоря, я надеялась, что ты меня встретишь…

— Об этом не может быть и речи! — странным приглушенным голосом ответила Галина. — Но тебя там должны были встретить, я обо всем договорилась!

— Кто? — осведомилась Надежда Николаевна. — Порфирий Камчадалов? Кроме него, здесь никого нету!..

Это имя она прочла на постаменте памятника. Судя по этой надписи, так звали местного героя в гипсовом картузе с отбитым козырьком. Там же было написано, что этот Порфирий геройски погиб при проведении коллективизации в Козодоевском уезде.

— Какой еще Камчадалов? — удивленно переспросила Галка. — Не знаю такого! Я попросила тебя встретить Василия Верленовича. Он что, не приехал?

— А как он выглядит, этот твой Василий Верленович?

— Приличный пожилой мужчина на бежевых «Жигулях».

Надежда вгляделась в проржавленный автомобиль, под капотом которого возился местный житель. Пожалуй, когда-то этот автомобиль и правда был бежевыми «Жигулями».

— Кажется, я его вижу! — сообщила она подруге и, спрятав мобильник, направилась к автомобилисту.

— Вы — Василий… Верленович? — неуверенно проговорила Надежда, обращаясь к той его части, которая виднелась из-под капота ржавых «Жигулей».

— Чичас! — донеслось из глубины машины, и оттуда приглушенно закашляли.

Мужчина еще немного повозился в моторе, наконец он выбрался наружу, вытер руки замызганной тряпицей и пристально уставился на Надежду Николаевну.

— А вы, значит, Галины Ильиничны подруга будете! — проговорил он наконец и открыл перед Надеждой дверцу своего «жигуля». Ее небольшой чемодан он засунул в багажник.

— Надежда, — представилась Надежда, устраиваясь на пассажирском сиденье. — А вы, значит, Василий Верленович? У вас родители интересовались французской поэзией?

— Это еще почему? — Дядечка подозрительно взглянул на Надежду.