— Ты нужна мне, — сказал Разиэль Сонии. — Поможешь довести Преподобного до машины. Что бы ты ни думала теперь обо мне, ты мне нужна.

— Иди вперед, — сказал ей Лукас. — Иди с ним. Я останусь с Розой.

— Не выйдет, — возразил Разиэль. — Я так и знал. Опять все насмарку.

— Если переберемся через следующий гребень, — убеждал Лукас, старательно ведя пальцем по карте, чтобы унять дрожь, — то можем выйти к дороге. Похоже, это близко. Конечно, по этим картам трудно что-то утверждать.

— Нельзя, чтобы все нас бросили, — сказал Разиэль.

— Ладно-ладно, — успокоила его Сония. — Я помогу тебе отвезти его в город. А Крис отвезет Розу.

— Встретимся у машины, — сказал Лукас Сонии. — Дождись меня.

— Нет-нет, увидимся в городе. Хочу присмотреть за стариком.

Де Куфф что-то бормотал про себя. Лукас стал спускаться к реке, где съежилась нагая Роза.

— Будь осторожна, — сказал он Сонии. — Мне ты тоже нужна.

56

Роза сбросила с себя одежду, то ли готовясь к крещению, то ли в экстатическом порыве. Она была высокая и мускулистая, с ангельскими глазами и твердым подбородком. Лукас одну за другой подал ей ее вещи, и она оделась.

— Не думай, что мне хочется лезть опять наверх, как мы пришли. Лучше пойду туда. Где открытое место.

Лукас опять сверился с «ависовской» картой, неуверенный, что участок, который он наметил, каким-либо образом соотносится с окружающей дикой местностью.

— Хорошо, — сказал он. — Вон там может проходить дорога. Она должна вывести к входу в парк.

Они заметили камни, выступающие над водой, по которым можно было перебраться через реку, и, балансируя, пошли по ним. Роза, несмотря на разиэлевский чай, двигалась с природным проворством, ступала уверенно. На другом берегу они, прыгая с кочки на кочку, одолели болотистую лощину и добрались до твердой почвы. Отсюда подняться на другой гребень было легко — легко для Розы и не очень для Лукаса.

Под ними лежало поле костей — мшистых скал, походивших на дольмены, расположенные «ведьмиными кольцами». Вдалеке, под торчащим отвесным утесом, виднелась цепочка чахлых олив и тамариндовых деревьев.

— Вон там алтари в скале, — показала Роза. — И водопад.

Он было подумал, что у нее галлюцинации. Но, присмотревшись к поверхности утеса, увидел там ниши, пятна мрамора на темном граните.

— Считается, что здесь родился Пан, сказал Лукас. — И тут исток Иордана.

— Ну ничего себе! — воскликнула Элен Хендерсон. — Круть какая!

Новость вдохновляла. Баньяс-Спринг был отмечен на карте, он лишний раз убедился — это означало, что они все еще на территории Израиля, а не Ливана или Сирии.

— Хочешь сказать, что это алтари Пана? Бога Пана?

— Да, — ответил Лукас. — Идолопоклонство и внезапный страх. Так близко от реки Иордан.

Здесь и вправду водилось множество козлов.

— Когда-то давным-давно, — продолжил Лукас их смурной разговор, — говорится у позднелатинского поэта, громкий голос возвестил на весь мир: «Умер Великий Пан!» Или что-то в этом роде.

— О нет! — воскликнула Роза.

Похоже, ее эта новость расстроила. Поэтому Лукас сказал:

— Конечно же, боги никогда не умирают. И не обязательно это Великий Пан. Этот Пан — Баньясский.