— Около полуночи.

— Хорошо. В пятницу рано утром мы покинем Сан-Мигель и направимся в Акапулько, а там видно будет.

— Но если существует только одна эта дорога…

— Там будет видно.

— Ну что ж, — согласилась она. — Там будет видно.

Глава 4

Элли вылезла из бассейна, поправила трусики купальника, отбросила руками мокрые волосы с лица и подошла к Грофилду.

Грофилд сидел на травке на солнцепеке, в плавках, с бутылкой пива «Карта Бланка» и был вполне доволен жизнью. Предполуденное солнце припекало, воздух был чист, вокруг — красота; рана его не беспокоила, а девушка, шагавшая к нему, выглядела невероятно привлекательной в голубом бикини.

Грофилд праздно улыбнулся, махнул бутылкой, взглянул на девушку сквозь стекла новеньких солнцезащитных очков и сказал:

— Здравствуй, товарищ. Заколдуй-ка меня.

— Товарищ, — повторила она, плюхаясь рядом с ним на землю, отобрала у него бутылку, сделала изрядный глоток и вернула ее Грофилду.

— Вам надо бы окунуться.

— А повязка?

— Ее все равно придется менять. Кроме того, вода из источника теплая, и от нее ране вреда не будет.

— Хватит с меня и солнца. Я доволен.

Элли посмотрела на него и рассудительно кивнула.

— Вы набрались сил? — спросила она.

— Милая, я же сказал вам, что никогда не был в Сан-Мигеле. Я наслышан о нем от друзей. Они говорили мне, что это мексиканский Гринвич-Виллидж, тут полно американских художников, писателей, композиторов и еще черт-те кого, и все живут здесь по шестимесячным туристическим визам, потому что тут якобы все дешево и роскошно…

— И уродливо, — закончила она.

— Нет. И красиво. Я беседовал с барменом, он говорит, что Сан-Мигель — это национальный памятник, музей под открытым небом. В Мексике их два: этот и Тахко, национальное достояние. Тут ничего нельзя строить и сносить без разрешения правительства.

— Потому-то они не ремонтируют улицы?

— Булыжник. Это старая Мексика, сохранившаяся доныне. Мне и самому кажется, что она прекрасно смотрится.

Девушка кивнула.

— Мне тоже. Я рада, что мы проехали через Тахко, это было очень приятно. Я могла бы всю жизнь любоваться им, но жить там не стала бы ни минуты. По-моему, тамошняя гостиница слишком уж старо-мексиканская. Новая Америка — вот это по мне, — Она потянулась, и это получилось у нее очень изящно. — Одна отрада: Хоннеру и в голову не придет искать нас там.

— Хоннеру?

— Тому, которого вы обрызгали.

— Хоннер.

Она снова потянулась.

— Ну, что будем делать теперь?

— Подождем. Вечером можем снова съездить в город, поглядим на ночную жизнь.

— Могу представить, какая там ночная жизнь. Хотя ладно, съездим.

— Я вас не принуждаю.

— Так вы пойдете купаться?

— Может, чуть позже.

— А я пойду сейчас, я не хочу обгореть.

— Валяйте.

Она встала и опять потянулась. В другом конце бассейна, закругленном, с теплой водой, сидели двое стариков, они смотрели на Элли и качали головами, смотрели на нее и чесали животы, смотрели на нее и болтали ногами в воде. Грофилд наблюдал, как они смотрят, как она идет к бассейну с теплой водой и ныряет.