А Фишманы подарили молодым шахматы. Возмущению дедушки не было предела. И это подарили соседи и лучшие друзья! Дедушка клялся, что когда дочка Фишманов, Света, будет выходить замуж, — чтоб мы все прожили еще сто лет дождаться этого момента, — так он пойдет на ее свадьбу с колодой карт. Ну, если бы папа женился на Свете, то мог быть и другой подарок… Но это была бы уже совсем другая история.

Вот, собственно, и все…

Эта история случилась давно, когда моему племяннику было лет десять или около того. Его мама, моя сестра, решила отправить ребенка в летний еврейский… чуть не написал пионерлагерь. Просто лагерь. Не потому, что сестра еврейка и все такое, а потому, что там было дешево и питание хорошее. Лет за шесть до этого она год или два водила ребенка в еврейский детский сад потому лишь, что он был во дворе ее дома. Сестра у меня вообще без религиозных предрассудков. Несмотря на еврейский детский сад, по вечерам Андрюше случалось есть и свиные отбивные. Она их так умеет приготовить… на косточке… Но сестру это, конечно, никак не оправдывает.

Надо сказать, что бабушка и дедушка были против такого детского сада, хотя их спрашивать никто и не собирался. Моя мама считала (про себя, конечно, считала. Вслух считать это дочери она не решалась), что, несмотря на разгул перестройки, в таких садах все воспитательницы — сотрудницы КГБ и переписывают по фамилиям детей, чтобы потом разобраться с родителями. Впрочем, поначалу ничего особенного не происходило. Ребенок принес из сада семисвечник и еще какие-то предметы культа. Однажды я сам слышал, как Андрюша, сидя на горшке, пел песню «Пурим, Пурим — праздник для евреев». Но это были, если можно так сказать, безобидные, внутрисемейные последствия. Увы, не замедлили появиться и другие.

Однажды бабушка и внук, гуляя по столице, проходили мимо какого-то пивного ларька, в котором продавалась жевательная резинка. Дети — существа глазастые, и Андрюша немедленно сделал стойку возле этой самой резинки. Само собой, без нее он идти дальше не мог. Он даже и сидеть без нее не мог, а мог только упасть на заплеванную землю рядом с очередью хмурых синих мужиков и дрыгать ногами. Но бабушку нелегко было уговорить. Она твердо знала, что от жевательной резинки слипаются внутренности, повышается кислотность и немедленно начинается язва желудка. Не отходя от ларька и начинается. Какое-то время они с Андрюшей препирались культурно, вполголоса. Так же культурно и вполголоса ребенок получил по заднице. Конфликт разрастался. И тут малолетнему, но хитроумному вымогателю пришло в голову такое… Крепко зацепившись ногой и рукой за выступающую часть ларька, внук громким, трагическим шепотом объявил бабушке: или ему купят резинку, или он немедленно закричит, что он… еврей. Пусть все услышат. Нокаут, в котором оказалась бабушка после такого удара, был сокрушителен.

Но перейдем, наконец, к лагерю. Надо было купить путевку. Она продавалась в синагоге, которая находится в Марьиной Роще. Сестра человек занятой. Она имеет свой бизнес. Или бизнес имеет… Впрочем, эти интимные подробности к нашему рассказу не имеют отношения. Короче говоря, за путевкой был отправлен муж. А муж у нее татарин. Он, конечно, пошел. У него и в мыслях не было ослушаться. Если ему жена велела… Зато она красивая. На вид зять мой чернявый, в очках и немного картавит. На первый взгляд и не поймешь… Но имя, отчество и фамилия — все совершенно татарское. Мужчина он спокойный, даже флегматичный немного. Его довольно трудно смутить или вывести из себя. Короче говоря — приехал он в синагогу. Там сидели еврейские бабушки и мамаши.